Остальные хвостатые, чья нега была так бесцеремонно прервана, тревожно заурчали и замяукали. По щеке Стирпайка потекла струйка крови. Казалось, никогда в жизни Стирпайк еще не чувствовал себя в столь идиотском положении. Вошедшая в комнату женщина молча подхватила на руки испуганного кота, не привыкшего к роли катапультного снаряда. Глаза животного сверкали двумя лучами…

Флей медленно отвел глаза от Стирпайка. В отличие от бывшего поваренка, камердинер чувствовал себя в еще более неудобном положении. Вспыхнувшее в душе удовольствие от того, что и проныра Стирпайк получил, наконец, по заслугам, погасло при виде стального взгляда госпожи Гертруды.

Не спуская с камердинера глаз, герцогиня чуть наклонила голову. Женщине была безразлична только что происшедшая ссора – ее рассудок был занят исключительно страданиями хвостатого питомца.

Аристократка сделала шаг вперед; взгляд Флея трусливо заскользил по сторонам. Безвольно повисшие вдоль тела длинные руки заметались, не находя себе места. Только теперь старик понял, что натворил. Разумеется, все его прошлые заслуги могут быть поставлены под сомнение. И все из-за паршивой кошки и подлеца Стирпайка.

Герцогиня сделала еще шаг, потом еще один – теперь от нее до Флея было не больше фута. В воздухе чувствовалось напряжение…

Некоторое время она молча созерцала вспотевшее лицо камердинера, после чего сказала тихо:

– Я должна была как следует ударить тебя. Сразу, сразу. Так ударить, чтобы в другой раз неповадно было…

В беспамятстве Флей глянул на кота: желто-зеленые глаза враждебно смотрели в его сторону.

Герцогиня забормотала – поначалу старик не мог разобрать ее слов, слетавших с губ со скоростью молнии, но потом он вдруг услышал:

– Все, все кончено. Абсолютно все. Мы не нуждаемся более в твоих услугах.

Унизанные перстнями холеные пальцы леди Гертруды медленно скользили по спине кошки, а она продолжала приговаривать:

– Все, все… Ты для нас больше не существуешь…

Вдруг женщина замолчала, а потом, некрасиво разинув рот, оглушительно взвизгнула:

– Мерзавец, живодер паршивый! Скотина, пользуешься тем, что кошка не может за себя постоять! Убирайся вон из замка! Вон, я сказала! Меня тошнит от твоей постной хари! Убирайся из Горменгаста!

Флей резко поднял голову. Он пока был не в состоянии оценить случившееся. Камердинер только знал, что произошло нечто такое, что превосходит самые худшие его опасения. Ужас медленно охватил старика. Стирпайк, прижимая к расцарапанной скуле скомканный носовой платок, растерянно смотрел то на герцогиню, то на своего недруга. Только теперь юноша начал смекать, что Флей получит сполна. Ай да кошка, ай да молодец!..