Собственно, мы недалеки от истины — именно так он и представлял себе результат столкновения дамы-минотавра и амазонок.

— Зачем — подрались? — удивился Гописса, который, как командир хлебопекарной роты, уже многое понимал в искусстве ведения войны. — Дама Цица атаковала дам Анарлет, Таризан и Барту с предложением поговорить по душам, после чего ее превосходящие силы противника заставили их организовать стремительное и неудержимое отступление.

— Они на нас обидятся, — вздохнул Зелг, рассчитывавший на обещанных павших в грядущем военном конфликте амазонок.

— Нисколько, — утешил его трактирщик, подкладывая на блюдо новые пончики. — Амазонки умеют проигрывать. Признав в даме Цице достойного и храброго противника, они дали ей слово обожать милорда Такангора на почтительном расстоянии, можно — в строю. Из чего я сделал вывод, — усмехнулся мудрый Гописса, — что сама дама Цица намерена любить генерала поближе.

Развить эту тему ему не удалось — на пороге появился Иоффа и спросил сидру. Много сидру. Точнее — «очень много сидру, сколько есть».

— Стряслось что? — заволновался Гописса, подавая ему огромную кружку.

— А то, — отвечал староста, опрокидывая ее в себя. — Давай еще. О, мессир Зелг! Добрый день, хорошо, что вышли прогуляться из замка — погода знатная.

— Хорошая погода, — не стал отнекиваться некромант. — А ведь и правда, Иоффа, на вас лица нет. Что случилось?

— Мадам Мумеза прибыла лично спасать положение. Воевать ей, видите ли, понравилось. Говорит, без нее армии не хватает шарма и шика. Просил, молил уехать подобру-поздорову, да разве я ей авторитет… Когда окончательно изнемог, передал бразды милорду Такангору.

— Папа, в деревне делают ставки на то, кто кого уговорит — бабушка милорда или милорд бабушку, — доложил, просунув в окно голову, Салим.

— Дожили! — вскричал Иоффа. — И ведь не хочет понимать, что мне еще тут властью работать. Она ж мне весь авторитет в один миг подорвет. Эх, сынок. На тебе десять рупез, пойди поставь на бабушку.

Зелг не удержался и весело хрюкнул.

— Не смешно, мессир, — укорил его староста.

— На бабушку уже не принимают, — снова вынырнула в окне голова опечаленного сынули.

— Нет, совсем не смешно, — окончательно расстроился Иоффа. — Да вот, сами послушайте.

Не сдержав любопытства, герцог вместе с остальными посетителями харчевни вышел во двор, где как раз проходил заключительный тур великого спора между генералом Топотаном и капралом Мумезой.

— То есть как это ты запретишь мне «соваться в битву», если я по такому случаю приобрела самую симпатичную противоударную шляпку, которая только нашлась в салоне?