— Жизнь наперекосяк, м-да…
— Не беда, — успокоил его добрый Архаблог, — с кем не бывает.
— С этим можно бороться, — закивал Отентал. — Многие думали, что у них нет перспектив, но мы вывели их в люди.
— Мы сделаем вам хорошую рекламу, напишем биографию поприличнее.
— Да идите вы к Бедерхему! — рявкнул ошалевший демон одно из худших адских ругательств.
— Непременно, — ответствовал Отентал. — И его не обидим. Но вы вне конкуренции.
— И не говорите «нет», от таких предложений отказываются только раз в жизни.
— Держите хвост трубой!
— И — ради Тотиса — не сутультесь, это вас портит.
Теперь Борромель моргал без остановки.
— Перед вами откроются все дороги — посмотрите хотя бы на Такангора, — гнул свою линию Архаблог.
— И памятник, не забывайте про памятник в Чесучине. С табличкой, — завлекал Отентал. — Если ваши родственники еще живы, они умрут от гордости.
— А бесплатное трехразовое питание? Учтите наше питание! Со всеми витаминами!
— Да просто вспомнить на старости лет, сидя у камелька, как вы стоите перед восторженной публикой, весь в лучах славы…
Борромель, отдаленно похожий на чудовищную бронированную жабу с когтистыми лапами, представил себя сидящим у камелька и окончательно растерялся. Такого напора и энергии, такого энтузиазма в Аду давно не видели, и демон, которому этикет запрещал пожирать чужих гостей, не знал, как с ними справиться.
— Вас это не смущает?… — Не договорив, он распахнул свой кошмарный зев.
Алая жаркая пасть, утыканная кривыми, острыми как бритва клыками, угрожающе нависла над устроителями паялпы.
— Вот! — обрадованно вскричал Архаблог. — Именно так мы и запечатлеем вас в бронзе!
— Какая экспрессия! — возопил Отентал. — Сколько огня, сколько внутренней силы. Голубчик, вы и паялпа созданы друг для друга. Так и знайте — всю предыдущую жизнь вы прожили зря, она тянулась — тихая, невзрачная — в ожидании этого великого момента. А вы еще ломаетесь.
— Кстати, — прогудел Такангор, выдвигаясь из-за колонны, — не забудьте вписать в договор серебряные подковки. Отличная вещь, я страшно доволен.