– Нашей целью было южное побережье. Учитель пойдет вдоль Аль-Оркана, через Кангар, до Джайхена. А там…

Много-много лет… Да что там лет! Много столетий прожил на свете Лавренсий Снурр. Давно утратил он юношескую доверчивость. Давно научился по едва уловимым признакам отличать ложь от правды, даже если произносит ее тот, мкто считается другом.

– А ведь врешь ты все, парень, – задумчиво прищурив жабьи глаза, молвил он. – Ей-ей, врешь!

Бледные щеки Гастона Шина пошли багровыми пятнами.

– Как вы смеете! – пискнул он, силясь изобразить оскорбленное достоинство, но только укрепил этим сомнения чудовища.

– Так вот и смею, потому что знаю. Лавренсий Снурр вранье носом чует! – Для наглядности он угрожающе раздул широкие ноздри. – Засланный ты, вот что я думаю. Или просто дурак. Учитель тебя предал, а ты все ему веришь, как пес хозяину, все его покрываешь.

Это был провал. Крушение всех надежд. Разоблаченный юноша гордо выпрямился, до скрипа стиснул зубы. Больше враг ни слова не услышит из его уст!

На синие глаза Ильзы навернулись слезы. Она-то привыкла считать Гастона Шина своим, он ей даже нравился немного… Теперь бедная девушка не знала, что думать, кому верить.

Сомнения ее разрешила Энка.

– Теперь ясно, почему мы блуждали по Кансалону как бараны на привязи. Это он нас со следа сбивал! А я все думала: откуда так магией разит? Было дело?! Отвечай! Молчишь? – Девица резко обернулась: – Лавренсий Снурр, у тебя под рукой острого чего не найдется? Эх, давно я врагов не пытала!

– Как не быть! – весело осклабился гостеприимный хозяин. Распахнул крышку сундука, зарылся внутрь чуть не с головой. Черные клубы ила поднялись вверх, – казалось, будто сундук горит и чадит дымом. – Вот он! Как новенький! Держи! Кстати, он вам и потом пригодится, без оружия ведь остались.

Луч холодного света рассек донную муть. Когтистая лапа сжимала…

Ну да, это был очередной, седьмой, и предпоследний, меч. Точная копия утраченных.

К большому облегчению Аолена, интерес к пыткам друзья тут же утратили. Был подвиг или же его не было – вот что их теперь занимало. С военной точки зрения, последняя битва принесла им сокрушительное поражение, еще и в плен попали, а живы остались только чудом. Где тут подвиг? Уж если его кто и совершил, так это Лавренсий Снурр, утверждали наемники.

Но Аолен судил иначе.

– Что бы ни случилось с нами самими, главной цели мы достигли – не позволили убить Учителя и погубить тем самым Мир! Согласны?

– Ну разве что так… – нехотя признала диса. Она не любила, чтобы поражение выдавали за победу. Воину это не к лицу.