– Ну, а теперь и третью чарку во славу «трех драгоценностей», – засмеялся правитель. Сунь У-кун и от третьей не отказался и выпил ее с еще большим удовольствием. Правитель велел налить еще: – Выпей за четыре времени года! – предложил он.

Чжу Ба-цзе, видя, что вино все не доходит до него, от нетерпенья стал громко глотать слюнки. Когда же он заметил, что правитель усердно потчует только Сунь У-куна, он не выдержал и закричал:

– Есть и моя заслуга в изготовлении снадобья, которое исцелило ваше величество. В него примешана конская…

Сунь У-кун, опасаясь, как бы Дурень не проболтался, поспешил передать ему свою чарку и тем самым заставил замолчать. Дурень схватил чарку, жадно осушил ее и ничего больше не сказал, но правитель заинтересовался и спросил:

– Благочестивый монах, ты только что сказал, что в снадобье вошла конская… что конская?

Сунь У-кун, не давая Чжу Ба-цзе ответить, начал выкручиваться:

– Мой брат отличается чрезмерной болтливостью, и если знает какой-нибудь проверенный способ изготовления лекарства, то непременно должен сообщить его всем. В лекарство, которое ваше величество давеча утром изволили принять, входила конская трава.

– Что за конская трава? – спросил царь, обращаясь к своим придворным. – От чего она излечивает?

Поблизости оказался главный придворный лекарь из палаты врачевания, который так отвечал повелителю:

– Повелитель мой, владыка, – начал он:

– Вот и хорошо, что эта трава вошла в лекарство, то-то оно подействовало! – смеясь, проговорил правитель. – Почтеннейший Чжу, выпей еще!

Дурень продолжал молчать, но все же выпил целых три чарки за «три драгоценности».

Царь поднес вино и Ша-сэну, который тоже выпил три чарки. Пили и ели очень долго. Наконец правитель вновь высоко поднял большую чарку и поднес ее Сунь У-куну.

– Государь! Прошу вас, сядьте! – сказал Сунь У-кун. – Смею вас заверить, что я не откажусь выпить, если только все будут пить по очереди.

– Преосвященный благочестивый монах, – произнес правитель. – Твоя милость ко мне столь же велика, как гора Тай-шань. Я не знаю даже, чем отблагодарить тебя за исцеление. Уж как хочешь, но выпей эту большую чарку, и я расскажу тебе кое-что.

– Что же ты хочешь рассказать? – спросил Сунь У-кун. – Скажи, чтобы мне легче было выпить.

– Мне выпало на долю испытать скорбь, от которой я и заболел, – молвил правитель. – А ты своим волшебным средством прочистил мне внутренности и избавил от страданий.

– Когда вчера я поглядел на тебя, – лукаво посмеиваясь, сказал Сунь У-кун, – то сразу же понял, что тебя извела злая тоска, но хотелось бы знать, о чем ты горюешь?