«Но…»

«Все. Теперь вам пора встретиться со своим будущим».

«Моим будущим?»

Колдунья развернулась и тихо пошла прочь; вскоре ее поглотила серебристая тьма. Когда же до Изака наконец донесся ответ, он прозвучал очень тихо, но весело и добродушно:

«Наше будущее всегда бежит впереди, но иногда останавливается и оборачивается, чтобы заглянуть нам в лицо. Всему свое время. Помните об этом, молодой дракон».

– И что же там произошло? – тихо спросил Везна.

Изак отрешенно глядел вперед, прикрывшись капюшоном от света Арианы, и вспоминал о своей встрече с колдуньей. Перед ним ехал лесничий Джейл, а перед лесничим бежали джентри, указывая дорогу. Мерин Изака сам следовал за остальными конями отряда, его хозяину не нужно было смотреть на тропу.

Перед мысленным взором Изака все еще стояла колдунья. Трудно было ей не верить, но в последнее время кранн стал сомневаться в любых бескорыстных деяниях. А если она новый игрок в этой странной игре? Но если да, зачем ей это? У нее нет королевства, которое нужно защищать, нет границ, которые хочется расширить. А может, ей требуется нечто большее?

Колдунья не предложила проводить Изака. Серебряная ночь была праздником обычных людей, а колдуны и духи в это время старались не появляться. Финнтрейли пропускали мимо даже самого измученного путника, хладнорукие не замечали распахнутых дверей амбара. Колдуньи же по традиции в Серебряную , ночь вовсе не выходили на улицу, но эта нарушила обычай, чтобы поговорить с джентри… А теперь до самого рассвета заставить ее покинуть стены своего дома может только отчаянный призыв о помощи.

Михн пробормотал себе под нос что-то очень похожее на детский стишок и на вопрос Тилы объяснил, что это окончание одной поэмы. После ее долгих уговоров он уступил и крайне нехотя и без всякого выражения прочел:

И даже змеи и весь народец, дрожат, заслышав колдуньи шаг.

Тила вздрогнула, поняв, почему он не хотел отвечать.

– Изак, что там произошло? – Везна коснулся руки белоглазого, прервав его тяжкие раздумья. – Там, с колдуньей. Почему вы просто стояли и смотрели друг на друга?

– Мы беседовали, – резко ответил Изак и вдруг вспомнил, что беседа протекала только мысленно. – Извини. Я о многом не рассказывал и тебе, и остальным.

Карел, казалось, уже смирился с тем, что Изак ничего не хочет объяснять, зато Тилу его молчание ужасно сердило. Михн взирал на господина с мрачным укором, и это больнее всего ранило Изака.

– Я знаю, вам не нравится моя скрытность, но сегодня я ничего не могу рассказать. Завтра… или когда неделя придет к концу и Ланд вернется к нормальной жизни.