– Нназзад! – настаивал Ларон, уже лучше справлявшийся с новым языком.

Уэнсомер произнесла соответствующее заклинание и сняла венец, поместила его на голову прежнего Ларона-юноши и замерла. Подросток открыл глаза, встряхнул головой, сел на скамье, слегка покачиваясь.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Уэнсомер.

– Лучше, – он быстро удостоверился, что вместо клыков во рту у него снова обычные зубы. – Лучше, хотя довольно странно. Раньше так не было. Я словно вижу сияние. – Он посмотрел на лучи света, проникавшие сквозь полуприкрытые ставни, на тени на полу башни. – Мне кажется, что прошли считанные минуты, но, насколько понимаю, вся процедура должна была занять больше часа. Что ты делала со мной?

– За этот час, когда тело не принадлежало тебе, рыцарственный Ларон. Я прикасалась к голове, чтобы проверить, осталась ли там душа прежнего обитателя.

Такая возможность никогда не приходила Ларону в голову. Он встал и натянул штаны.

– Ну и как?

Поверь мне, если бы он там оставался, мое этическое чувство не позволило бы мне вернуть тебя назад, в это тощее юное тело, обладающее собственным потенциалом. Тебе повезло. Ты очень точно вошел в ту оболочку, – она указала на труп, чьи раны снова открылись, как только эфирные силы вампира покинули его.

Ларон содрогнулся.

– Этика. Ха! Мне сдается, что твоя этика не помешала бы тебе взять под контроль это тело и считать его своей собственностью!

– Это, молодой человек, касается лишь меня и моей совести.

Ларон натянул тунику, повесил на пояс топор.

– Послушай, спасибо за то, что ты для меня сделала, – он наконец нашел в себе силы поблагодарить ее. – Я верну тебе деньги, потраченные на этот труп. Говоришь, десять паголов? – он потянулся за кошельком.

– Думаю, ты обнаружишь, что их там уже нет.

Ларон нахмурился и оставил кошелек в покое.

– В таком случае, я, наверное, покину тебя, предоставив возможность описать результаты уникального и весьма познавательного эксперимента.

– Только один вопрос. Почему ты решил вернуться в смертную оболочку, к жизни, после того, как обрел свое прежнее состояние? Неужели все дело в тех чувственных удовольствиях, которые ты познал с сестрой Пеллиен или преподавательницей Лавенчи?

Ларон с довольным видом улыбнулся, затем подбросил на ладони заметно полегчавший кошелек.

– И в чем ценность этого для тебя?

У Уэнсомер рот открылся от изумления: