Никакого желания встречаться с Шуггером у него не было, поэтому он вышел из Ордена и вновь оседлал Скути, оставленную им перед зданием. Объяснение неудаче с умерщвлением козла пришло быстро: его собственный организм был так переполнен силой, что в подпитке за счет чужой ауры не нуждался. А потому и отверг предлагаемою «пищу». Следовательно, ссейчас уже можно не тянуть к себе чужую энергию, а отдавать свою – желательно собрав ее в короткий, тугой удар. Он удовлетворенно похвалил себя за догадливость, когда вспомнил о своем вчерашнем посещении Наддины и «разговоре» с ее незадачливым сожителем. После длинной ночи силы магистра вновь бурлили в нем, время от времени пробуждая неясные желания, давно им забытые, а «фурункулы» пузырились, алчно впитывая мощь мироздания. Однако Валлент пока не решался верить собственным ощущениям – тем более, что плоть пока не подтверждала своей готовности к действиям. Пожелтевшую шею он еще вчера смазал целебным составом, не желая заработать заражение крови, однако новая мазь, похоже, и не думала бороться с «гноящимися» бугорками: очевидно, из них сочился вовсе не гной, а некая неведомая, внешне напоминающая его субстанция. Впрочем, магистр подозревал, что вливавшаяся в шею сила сама по себе несла некий очистительный заряд, препятствовавший развитию заразы.

«Как-то встретит незнакомого человека Таннига? – думал он, сворачивая на Восточную улицу. – Прогнать меня я ей не дам, а против крика довольно будет и платка».

Странное равнодушие к ходу собственного расследования вот уже несколько дней – с того самого момента, как он понял, что близок к повторению великого открытия Мегаллина – постепенно овладевало им. Казалось очевидным, что именно вивисектор Шуггер, движимый какими-то своими мелкими, гнусными побуждениями, ухитрился прервать славный путь талантливого мага. Так ничтожная, но смертельно ядовитая змейка способна неожиданно напасть из травы на человека и убить его одним укусом своего мелкого, но переполненного смертью зуба. И Шуггера, подобно этой змее, следовало раздавить. Однако остатки здравого смысла, не замутненные осознанием собственного величия, помогли следователю отложить на время вынесение приговора. Пожалуй, пока божественная суть Валлента не стала очевидной для всех, стоит обзавестись достаточными доказательствами Шуггеровой вины.

С каждым шагом лошади он чувствовал, как невидимая энергия, истекающая на него из глубин мироздания, смещается в его пах, все более настойчиво теребя и пробуждая его потухшую мужскую силу. Изумленный, Валлент вдруг понял, что вновь способен овладеть женщиной. «Что ж, Таннига будет кстати», – подумал он и ухмыльнулся, не без интереса представляя себе распластанную жену Шуггера, незнакомую и потому пока лишенную индивидуальности – просто характерный женский силуэт, и только.