На языке у хозяйки Волшебного Двора вертелось ядовито-горькое замечание о том, что магов, видать, не сочли «лучшими из лучших», раз с достойным лучшего применения упорством раз за разом посылали на эти самые стены; но вовремя вспомнила, что Этлау сам не прятался от боя, что погибли почти все явившиеся с ним святые братья, и прикусила язычок. Не время и не место упражняться в острословии.

– Но Тьма хитра, и её орудие тоже, – продолжал разглагольствовать Этлау. – Разрушитель наверняка сбежал в безлюдные края, где нет нужды в могущественных заклинаниях. Поэтому нашей единственной надеждой остаётесь вы, маги Эвиала. Так что же у нас не получилось, дочь моя, верная Мегана? Заклятье было могущественным, вы не поскупились… Может, отправимся в скромное моё обиталище? – вдруг предложил инквизитор.

Хозяйка Волшебного Двора куда охотнее вошла бы в драконье логово, но не отказываться же, раз начав игру в «неудавшееся заклинание»!

Палатка преподобного отца Этлау и в самом деле могла назваться «скромной». В два раза ниже просторных шатров Анэто и Меганы, серые стёганые стены и полог, навалена груда лапника, поверх небрежно брошен старый монашеский плащ. Маленькая закрытая жаровня и, конечно же, перечёркнутая стрела Спасителя. Под пристальным взором инквизитора, едва войдя, Мегана поспешно осенила себя знамением.

– Присаживайся, дщерь. – Этлау поставил на жаровню две щербатые глиняные кружки. – Наша плоть немощна и слаба, жалкое вместилище для бессмертной души, но пренебрегать оною плотью тоже не стоит, ибо она дарована нам для свершений в этом грешном мире, пока остаёмся мы его частью. Так что…

От кружек приятно пахло мятой, горьковатыми степными травами.

– По старой памяти люблю восточное, – чуть стеснительно усмехнулся инквизитор. – Я ведь, дочь моя, некогда в Замекампье проповедовал, нёс язычникам свет веры Спасителевой… Вот и пристрастился тогда. Ну да, надеюсь, Он меня, слугу своего верного, за сей малый грех не осудит.

Отвар у инквизитора и впрямь оказался хорош. Разумеется, прежде чем поднести кружку к губам, Мегана проверила быстрым заклятьем, нет ли яду. Чары погасли, не обнаружив ничего подозрительного. Чародейка отпила глоточек, затем другой…

– Не бойся, не отравлено, – заметил её сомнения Этлау.

Мегана ограничилась светски поднятой бровью. Мол, знаем-знаем, но осторожность тоже не помешает.

– Итак, дочь моя. Что помешало нашим планам и когда мы сможем взойти на ведущие к Разрушителю пути?

Мегана поспешила придать себе озабоченный вид и с умным видом принялась плести, нагромождая термин на термин, определение на определение, так что из понятных простому человеку слов в речи её оставались хорошо если «что», «который» и «если».