У нее не нашлось бы слов, чтобы спорить с ним, искушенным в словесных стычках. Поэтому она просто сунула за пояс джамбию и молча понеслась к тому месту, где еще недавно возвышался Пестрый замок, прыгая по камням и петляя вместе с козьими тропинками. Мальчики, долго не рассуждая, побежали следом.

Маймун ибн Дамдам впопыхах просто схватил старого фалясифа подмышку, взлетел и догнал девушку.

– Позволь мне! – крикнул он. – Я разгребу все это, я найду его!..

– Замолчи, да лишится тебя твоя мать! – обернувшись на бегу, отвечала Джейран. Тут она оступилась – и лишь вовремя протянутая рука Маймуна ибн Дамдама не позволила ей скатиться вниз.

Джинн, видя, что спорить с девушкой бесполезно, залетел вперед и перекинул через ров, утыканный кольями, мост. И вовремя – Джейран уже была готова спускаться в тот ужасающий ров.

Из развалин вдруг показалась странная фигура, как будто среди камней воздвигся вдруг искореженный крест.

И сперва он был неподвижен, а затем шевельнулся.

– Клянусь собаками, это – Хайсагур! – воскликнула Джейран.

Гуль-оборотень шел, не разбирая дороги, а на руках у него было висящее подобно пустым хурджинам тело.

Он ступил на мост, не видя его под ногами, и мотнул головой, как будто это могло стереть струйку крови, протянувшуюся от рассеченного нароста надо лбом к правому глазу.

– О Хайсагур! – с таким криком Джейран бросилась навстречу, также не глядя под ноги. – Ты жив, о Хайсагур! Кто это с тобой?..

И замолчала, узнав Сабита ибн Хатема.

Хайсагур прошел мимо, не сказав ни слова. Джейран бросилась следом и удержала его за плечо.

Ответом ей было невнятное рычание на языке горных гулей и оскаленные клыки.

– Куда ты несешь его? – встряхнув Хайсагура как следует, крикнула девушка. – Ему же нужна помощь! О шейх, скорее сюда! О джинн, да помогите же вы оба!

– Уйди с дороги! – с этими грозными словами Хайсагур отодвинул ее плечом с такой силой, что Джейран, едва удержавшись на ногах, ухватилась за одежду звездозаконника.

И поняла, что Сабит ибн Хатем мертв.

Она отступила – а Хайсагур пошел дальше, сгорбленный и косолапый, загребающей поступью страшного горного гуля, унося погибшего друга неведомо куда, прочь от развалин Пестрого замка.

* * *

– Аллах великий щедр и наделяет! – воскликнул Салах-эд-Дин. – Скорее, о любимые, скорее! Вон тянется их караван! Мы спустимся вниз и ударим на них, и сомнем их знамена!