— Нет! Он замер.

— Стой, где стоишь, — велела она.

— Мэй, я не опасен.

— Я тебя не знаю.

— Прости, что не сказал, кто я такой. Но я не врал.

— Ты сказал, тебя зовут Кальден! Это не вранье?

— Помимо этого, я не врал.

— Помимо этого? Помимо того, что соврал, кто ты такой?

— Ты ведь понимаешь, что у меня не было выбора.

— Что вообще за имя такое — Кальден? Где ты его взял? На сайтах «Выбираем имя ребенку»?

— Ага. Нравится?

Его улыбка пугала. Мэй не надо быть здесь, надо уйти сию секунду.

— Я, наверное, лучше пойду, — сказала она и шагнула к лестнице. — По-моему, это какой-то чудовищный розыгрыш.

— Мэй, подумай головой. Вот мои права. — Он протянул ей водительские права. На фотографии — чисто выбритый темноволосый человек в очках, более или менее похожий на Тау, каким она его помнила, Тау из видеотрансляций, со старых фотографий, с портрета маслом у дверей библиотеки Бейли. Имя — Таулер Александр Господинов. — Посмотри на меня. Что, не похож? — Он сходил в свою пещеру в пещере, которую однажды делил с Мэй, и вернулся в очках. — Видишь? Теперь понятно, да? — И, словно отвечая на ее следующий вопрос, прибавил: — Я всегда выглядел очень заурядно. Сама знаешь. Потом избавился от очков, от кенгурух. Поменял внешность, пластику. Но главное, поседел. И отчего, как по-твоему?

— Понятия не имею, — сказала Мэй.

Тау обвел руками красный контейнер, и зал, и огромный кампус наверху.

— Вот из-за этого всего. Из-за этой ********[42] акулы, которая пожирает весь мир.

— А Бейли и Стентон знают, что ты тут шляешься под другим именем? — спросила Мэй.

— Конечно. Знают. Им того и надо. Говоря строго, мне нельзя покидать кампус. Пока я здесь, они довольны.