Я бросил взгляд в сторону матери. Она продолжала спокойно сидеть на своей скамейке. Время от времени Густус Оаклей наклонялся к ее уху и что-то, не знаю уж что именно, в него шептал. Моя мать кудахтала, как наседка. Последний раз она смеялась на похоронах отца. Невероятно, подумал я. Но тут возобновился матч.

В первые же минуты произошли изумительные события. Эльфы-акробаты проделали отвлекающий маневр. Зомби, сделав сумасшедший рывок, прорвались в центр Огров Челси. Но канатоходцы покинули две свои башни, чтобы прийти на помощь товарищам по команде. Вполне оправданный риск. На какое-то мгновение живые мертвецы застыли в бездействии. А когда они возобновили игру, то было уже слишком поздно.

Мы захватили первую башню.

Я подпрыгивал на одном месте и орал как оглашенный:

— ДА!

Рядом со мной что-то бормотал барон.

— Не думаю, что Дьявол правильно поступил, выбрав это тело, — сказал он.

Я замер на месте.

— Что?

На трибунах ободрительные крики превратились в ликование.

— Огры, вперед! Огры, вперед!

Счастливая улыбка продемонстрировала все мои зубы.

— Дьявол, — продолжал Мордайкен, — зачем ему понадобилось вселяться в королеву?

На самом деле я его почти не слушал. На площадке праздник был в самом разгаре.

Огры чуть не поднялись на вторую башню, но в результате несвоевременно проявленной растерянности (племя карликов плохо понимает команды) мы, в конце концов, ее потеряли. Потрошители еще не сказали своего последнего слова.

Барона тошнило. Гус Рубблин, похоже, начал беспокоиться.

— Вам плохо? — спросил я барона из чистой вежливости.

Да, подтвердил он мне знаком, мне очень плохо. Каждый раз, когда его начинало тошнить, казалось, что появляется некая вспышка магии, и это было очень неприятно.

— Вы не видели, что я сделал с травой, — продолжал Мордайкен. — Уверяю вас, она выросла намного быстрее, чем обычно. Я заставил исчезнуть весь снег. И никто этого не заметил. Но самое худшее то, что мне совершенно наплевать — выиграем мы или проиграем этот матч. Вы меня понимаете?

Я сделал ему утвердительный знак.