Никто в целом Ньюдоне не мог себе представить, что настолько нереальный случай может произойти в один прекрасный день. Ни одна живая душа во всем городе. Ни я, ни барон, ни игроки, ни моя мама, ни мои друзья, ни Дьявол, ни Три Матери… никто.

Я медленно занял место на своей скамейке и поднял глаза на трибуну.

Толпа задвигалась, ее охватила легкая паника. Люди расступались, чтобы пропустить какую-то пару. Я прищурил глаза. Что это значит? От болельщиков исходил холодок ужаса. Зрители отступали, наталкивались друг на друга. А пара продолжала спускаться.

Здоровый тип, весь в красном, в красной шапке и с рогами на голове, и женщина в черном и плаще с капюшоном… не женщина, понял я, когда она спустилась пониже и сердце у меня бешено заколотилось, скелет. Скелет! Смерть собственной персоной.

Установилась абсолютная тишина.

Они спускались к нам. Я видел их уверенную походку, радость от вызванного ужаса, они не спешили, так как могли себе это позволить. Дьявол и Смерть: единственные хозяева этого города. Ну, полный бордель, подумал я. Вот и докатились.

Парочка вступила на поле.

Спокойными шагами подошла к арке.

Затем они остановились и сделали нам, мне и Мордайкену, знак, чтобы мы подошли к ним поближе. Но почему именно мы?

Моя мать смотрела на меня большими умоляющими глазами.

Я взял ее под руку и направился в сторону поля. А с другой стороны поднялся и барон. Мы приближались к арке. Не было ни одного болельщика, ни одной души в городе, которая бы отвела от нас взгляд. Я это знал. Я это чувствовал.

Мы подошли вплотную к двум монстрам.

Дьявол был действительно громадным. Он поднял свою накидку. Тело, высеченное из мрамора, шкура вместо кожи, огненный взгляд, а на спине два перепончатых крыла.

Смерть была немного пониже, но зато обладала более угрожающим обликом. Ее движения казались очень медленными. В ее распоряжении было все время мира.

Прекрасные женские одежды и тело скелета.

Начали приближаться и игроки обоих команд. Они образовали вокруг нас круг на почтительном расстоянии. Там были и Гус Рубблин, и Густус Оаклей, и все остальные.

Где-то на трибунах, я в этом был уверен, маленький парнишка с головой поросенка тоже застыл, глядя на происходящее. Сердце города замерло. А Смерть и Дьявол смотрели на нас.

— Итак? — сказал наконец Дьявол. — Что будем делать в данном случае?

Мы с Мордайкеном обменялись непонимающими взглядами.

Первый период: три — один в пользу Потрошителей.