Погони пока что не было слышно, но мы предпочли задержаться еще немного, чтобы предпринять хотя бы элементарные меры безопасности.

Ближний берег ручья был глинистым. Затоптав следы Насти, мы вошли в него, как бы собираясь двигаться в сторону побережья, пересекли, наскоро наследили на другой стороне, потом вернулись по камням и опять вошли в воду. Детская уловка, но хотя бы из предосторожности викинги должны будут проверить все направления.

По руслу ручья мы прошли метров сто, наконец, набредя на россыпь камней, выбрались на берег и припустили к горе.

– Надо было спросить, как ван Хельсинг собирается колдовать, если Черномор гасит любую магию на острове, – заметил Рудя, когда мы на минуту остановились перевести дыхание.

– Вы что, ничего не поняли? – удивился кот. – Ван Дайк боготворит своего хозяина, он бы ничего вам не сказал. Он ведь даже про османского колдуна обмолвился только потому, что считал, будто нам это ни о чем не говорит. Да и то, по правде, насколько важны эти сведения?.. В общем, ван Дайк перед вами дурака валял, а вы и впрямь его таким простаком сочли… душеведы липовые. Из вас психологи, как из меня балерина, – добавил он полюбившееся выражение из моего мира.

Я представил себе кота в балетной пачке и подумал, что нет, Баюн все-таки мог рассчитывать на успех, хотя бы комедийный. Совсем не то, что мы с Рудей на психологическом поприще.

– Диковато звучит, но, по-моему, он просто влюблен в своего ван Хельсинга, – заметил кот и двинулся дальше.

Я ни о чем подобном не думал, но не вижу причин считать, что Баюн ошибся. Однако, если так, древние боги, пожалуй, недостаточно сильно затормозили историю.

Часа три мы к горе пробирались, не меньше. Все извелись, особенно кот – хотя физические нагрузки давались ему легче, в глазах у него стояло легко читаемое: «Котятки мои, котятки…» Я говорил ему, что верю в Настю, но сам сильно беспокоился за нее. А Рудя вообще так красноречиво молчал о девушке…

Оглядываясь на открытых местах, я насчитал шесть столбов дыма.

Наконец мы достигли подножия горы. С какой стороны искать Настю, я не представлял, но Баюн без колебаний свернул налево, ведомый отцовским инстинктом, и вскоре мы оказались на укромной поляне, где Настасья поджидала нас с уже разложенной скатертью.

Однако мы без сил повалились на траву, кроме Баюна, конечно, который сразу взялся пересчитывать чад и выслушивать отчеты о хорошем поведении. Только минут через десять я смог пошевелиться.

Самобранка тянула наше пропитание из последних сил. Ни крошки хлеба, вода и какая-то зелень. Так уж скатерочка устроена: легче всего ей подавать то, что она видит вокруг.