– Ты, родич, мадерцы-то налей! – гавкает пес.
– Ты, родич, мадерцы-то налей! – гавкает пес.– Сопьесси! – хихикает Похмелеон.
– Сопьесси! – хихикает Похмелеон.– Еще чего! Мы, горцы, вам, рушахам, еще фору дадим! И вообще, ваша водка, – с неописуемым презрением тявкает пес, – перед нашей уишке бьяхэ – водичка!
– Еще чего! Мы, горцы, вам, рушахам, еще фору дадим! И вообще, ваша водка, – с неописуемым презрением тявкает пес, – перед нашей уишке бьяхэ – водичка!– Ты что такое сказал? Это ты про нашу водку? – вскакивает Похмелеон.
– Ты что такое сказал? Это ты про нашу водку? – вскакивает Похмелеон.– Вот, всегда они так! – разводит руками Брюс. – А злыдней гоняли на пару!
– Вот, всегда они так! – разводит руками Брюс. – А злыдней гоняли на пару!Я смотрю на Брюса. Давно пора ему отойти к предкам, а он все еще здесь. Никак брат мой Владыка Мертвых имеет к сему какой-то резон. Что же, у каждого свои грехи и свой долг. И свое искупление.
Я смотрю на Брюса. Давно пора ему отойти к предкам, а он все еще здесь. Никак брат мой Владыка Мертвых имеет к сему какой-то резон. Что же, у каждого свои грехи и свой долг. И свое искупление.Крашенная хной в медно-рыжий цвет девица быстро-быстро строчит что-то в блокнот.
Крашенная хной в медно-рыжий цвет девица быстро-быстро строчит что-то в блокнот.– Лизонька, душа моя, – бархатно спрашивает Брюс, – чего писать изволите?
– Лизонька, душа моя, – бархатно спрашивает Брюс, – чего писать изволите?– Я, Яков Вилимович, за вами интонационный рисунок записываю. Очень интересно, жалко только, что в диплом не смогу вставить.
– Я, Яков Вилимович, за вами интонационный рисунок записываю. Очень интересно, жалко только, что в диплом не смогу вставить.– Да отчего же?