В основном благодаря узким, не более чем в полдюжины шагов, коридорам, отряд благополучно добрался до входа в Оружейную — мергейты наседали, их становилось все больше, но пока преодолеть сопротивление телохранителей солнцеликого варвары не могли. Едва распахнулись створки дверей зала, где хранилась собранная со всего света коллекция клинков, Даманхур понял, что теперь его жизни угрожает более чем реальная опасность.

Мергейты, выбравшись в большой зал, обязательно рассыплются по сторонам, беспрепятственно окружат саккаремцев и спустя квадранс уничтожат невзирая на самое яростное сопротивление. Ажурные двери Оружейной из позолоченного орехового дерева служат более для красоты, нежели для защиты, и рухнут при первом же сильном ударе.

Как ни старались гвардейцы, пропустившие вперед шада, закрыть дверь и тем хоть на краткое время остановить степняков, они потерпели неудачу. Часть дикарей погибла, другие прошли по трупам своих товарищей, вслед повалили остальные. Десятник стражи едва сумел сбить гвардию в единый отряд и крикнуть шаду: "Спасайся, солнцеликий!" Даманхур почувствовал, как дейвани схватил его за руку и силой потащил за собой, к другому выходу из залы.

"Все равно ничего не выйдет, — обреченно подумал шад. — Не успеем. Так лучше погибнуть в бою и предстать перед Атта-Хаджем с чистой совестью, чем позорно умереть во время бегства!"

Шад стряхнул ладонь Энарека, ожигая зверским взглядом своего управителя, и торопливо огляделся в поисках подходящего оружия. Дворцовая коллекция удовлетворила бы вкусы самого придирчивого воина, однако времени долго выбирать не оставалось. Даманхур просто ударил локтем по тонкому стеклянному колпаку, под которым на темно-зеленом шелке лежали четыре клинка, схватил более привычную для руки саккаремца альфангу, развернулся и столкнулся нос к носу с нардарцем Асверусом. Лаура-младшего уже ранили, и он отступил за строй гвардии, чтобы вытереть кровь с рассеченного виска да сменить оружие — его узкий меч, более подходивший для дворцовых церемоний, нежели для серьезной драки, обломился возле гарды. В руке Лаура остался лишь неприглядный огрызок.

— Если шад позволит, — высоким голосом сказал молодой человек, — я воспользуюсь одним из его сокровищ… хотя бы вот этим.

Даманхур только кивнул. Естественно, что из оставшихся трех клинков нардарец взял длинный прямой меч с вычурным гравированным узором на лезвии. Когда шершавая рукоять оказалась в ладони Лаура, посланник вытаращил глаза.

— Что?.. Откуда здесь это?

— Спроси моего деда, — огрызнулся шад. — Солнцеликий Абу-Синн купил меч неизвестно у кого лет пятьдесят назад. Чего стоишь? Или своей жалкой царапины испугался?