– Привяжите лошадей к этому дереву, – велел Мауриз, ногой отбрасывая с дороги засохшую ветку. – Им это не понравится. Впрочем, нам тоже.

Я уже спешился и повел лошадь к указанному кедру, чтобы привязать ее к низкой ветке. Мои сапоги захлюпали в мокрой хвойной подстилке, а плащ зацепился за сломанный сук.

– И что мне не сиделось дома? – посетовал Бамалко, когда мы, собравшись на самом сухом участке, какой удалось отыскать, стали смотреть на дорогу. – Никто не хочет перекусить? Эх, жаль, кофе остыл, а хорошо было бы сейчас хлебнуть горяченького.

– Фетийское пряное бренди? – предложил Мауриз. – Строго для лечебных целей.

Именно его мы пили в комнате Палатины той ночью, когда отключился изогенератор, вспомнил я и с радостью сделал большой глоток: он согрел и горло, и грудь. Мне придется из осторожности подождать несколько часов, прежде чем пить еще. Из-за специй, маскирующих вкус алкоголя, трудно было разобрать, насколько оно крепкое;

– «Строго лечебных», – передразнила Палатина, когда мы поели и пустили фляжку по кругу. – Ты носил его с собой в Селерианском Эластре. Что оно может там лечить?

– Ха, там оно еще какое лечебное! Не дает мне заснуть, пока президент бубнит. О Фетида, он месяц от месяца все зануднее! Иногда я жалею, что мы не выбрали какого-нибудь эксцентричного чудака. Если бы он играл нам на собраниях похоронные марши, и то было бы веселее.

– Флавио Мандрагор все еще цитирует стихи на заседании Ассамблеи?

– Боюсь, что да, хотя он немного удручен с тех пор, как умер его вечный оппонент, президент Налассель. Я теперь редко там появляюсь, только когда они обсуждают что-то, что входит в мою компетенцию. Приходится долго говорить с президентом, а это занятие почти бесполезное. Больше не происходит ничего реального: идеи возникают и тут же забалтываются до полного забвения. – Мауриз вздохнул. – Твой отец должен переворачиваться в гробу всякий раз, когда заседает Ассамблея. Думаю, даже ты удивилась бы, до какого маразма она дошла.

– Сомневаюсь. – Лицо Палатины стало печальным. – Еще при мне она дошла до состояния, когда уже ничего не важно и всем на все наплевать.

– Может быть. Есть, наверное, и хорошая сторона в том, чтобы мокнуть тут в лесу под дождем: ты снова чувствуешь, что живешь настоящей жизнью. В эту самую минуту могло бы проходить заседание Совета, все вежливо говорят президенту, что то и это будет сделано, и примерно через полчаса собрание заканчивается. Все рассовывают документы по портфелям и бегут на поиски земных наслаждений. Еще один вечер наслаждения всем! – возгласил Мауриз, как рассказчик в каком-то комическом кукольном спектакле. – Президент Декарис устраивает сейчас одну из своих знаменитых оргий, хотя у него есть сильная конкуренция со стороны Фамхарота и Вермадора! Только что прибыла партия танетского красного вина, и таверны вокруг бухты пытаются распродать ее всю за одну ночь! Какой-то лысый военный невежда из Северного флота тратит свои денежки на пышную новую постановку «Е Песклиани» с массой действующих лиц, идущую в течение месяца в Оперном театре Моря и Неба. А если предпочитаете религиозный спектакль, то Кемиорские Дервиши выступают в Зале Океана.