Горец расхохотался. Кровавая пелена застлала взор Уила. Не помня себя от ярости, он бросился на стражника и вцепился ему в горло. Горец забился в конвульсиях. Дрыгая ногами и лихорадочно размахивая руками, он задел поднос с лебедем, который нес проходивший мимо слуга, и блюдо с грохотом упало на пол.

Уила быстро скрутили подоспевшие стражники.

– Вы с ума сошли?! – воскликнул Лотрин, с осуждением глядя на Уила.

Вскочив из-за стола, Кайлех ринулся к возмутителю спокойствия.

– Что здесь происходит?! – взревел он.

В зале установилась мертвая тишина, которую нарушали лишь всхлипывания слуги, ползавшего по каменному полу и собиравшего куски мяса. Лотрин приказал ему удалиться.

– Корелди! – воскликнул Кайлех. – Ты едва не убил моего воина!

– Он оскорбил меня, сир, – сказал Уил первое, что пришло ему в голову.

– Этот человек знаком с пленником, – похрипел Борк. На скулах Кайлеха заходили желваки.

– Уведите его! – приказал он, кивнув на пленника. Стражники бросились выполнять приказание.

– Кто это такой? – сердито спросил Кайлех, обращаясь к связанному Уилу.

– Его зовут Герин Ле Гант, он родом из Гренадина, – придумывал на ходу Уил. – Мы вместе росли.

Герин был всего лишь на десять лет старше Корелди, поэтому ложь могла сойти за правду.

– В таком случае, зачем он надел моргравийскую военную форму? – спросил король.

Уил бросил взгляд на Лотрина, который стоял за спиной Кайлеха, как будто прося у него помощи. Но Лотрин молчал.

– Я не смогу ответить на этот вопрос, пока не поговорю с ним. Я не видел этого человека в течение многих лет.

– Приведи его! – бросил Кайлех через плечо, и Лотрин отправился за пленником.

Уил хотел небрежно улыбнуться, как это обычно делал Ромен, но не смог. Заметив его смущение, король подошел вплотную. Вид у Кайлеха был угрожающий.

– Если выяснится, что ты солгал, я сгною тебя в темнице. Ты превратишься в такое же жалкое существо, как и твой приятель.

Вскоре стражники подвели к королю дрожащего Герина. Он, наверное, решил, что его ждут новые побои и издевательства. В ярком свете горевших на стенах факелов были видны свежие ссадины и ушибы на теле старого друга. Уил не сомневался, что это Рашлин надоумил короля зашить веки пленнику.