Тем временем собравшиеся в круг шаманы били в барабаны и воздевали руки к небу, моля о чем-то богов. Фархе не двигался с места. С его губ слетали странные, неблагозвучные слова, сплетавшиеся в режущий слух наговор. Руки колдуна взлетали и падали, дирижируя сыпавшимися ниоткуда ледяными иглами. Его одежда в нескольких местах была пробита стрелами, по оцарапанной шее скатывались капли крови, но он ничего не замечал. Не упуская из виду кольцо шаманов, Фархе яростно шептал заклинания.

Он опоздал всего на несколько секунд.

В центре образованного шаманами круга возникло розоватое свечение. Оно пульсировало, росло, наливаясь грозным пурпуром. Истерически взвизгнули бубны, и яркое смертоносное облако выплеснулось вверх, стремясь поразить людей, охранявших Чистое Сердце.

— Прячьтесь! — заорал колдун, и его голос перекрыл грохот битвы.

Кирун толкнул герцога на землю и упал сам, закрывая его своим телом. Краем глаза он видел огромный сгусток огня, несущийся прямо к ним.

Все, что успел сделать Фархе, — отклонить пылающий шар с его траектории. Снаряд пронесся наискосок над выступом и врезался в скалу, обрушив водопад каменных обломков. Взметнулся фейерверк искр, и палатка тут же загорелась, занялись самшитовые заросли. Пожар ширился и рос, будто пищей ему служили шишки и сухостой, а не зеленые кусты. Со стороны палатки доносились крики, в воздухе тошнотворно пахло горящей плотью. Клубы черного, маслянистого дыма поползли по склону горы.

Пугающий, с растрепанными грязными волосами, колдун продолжал произносить заклинания, направляя на шаманов глыбы льда. Несколько дикарей упало, но большинству удалось отбить удары. К Фархе устремились усиленные магией копья и стрелы кудиумов.

— Проклятие, — прошипел герцог.

— Светлейший господин? — Кирун попытался подняться, но земля тряслась, и он снова упал.

— Проклятие, — повторил Акина.

Его голос показался лейтенанту странно безжизненным. Он наклонился к вельможе, стараясь рассмотреть его в окружавшем их чаде. Порыв ветра чуть рассеял дымку, и Кирун не смог сдержать вскрик: камзол герцога был распорот, открывая страшную обожженную рану. В ту же минуту сильный удар опрокинул лейтенанта на спину. Правый бок вспыхнул болью.

— Господин Фархе! — отчаянно позвал он, понимая, что колдун не может его услышать.

Но он услышал.

Одним прыжком маг очутился рядом, заглянул потерявшему сознание Акине в лицо, морщась, осмотрел рану. Кирун наблюдал за его действиями сквозь пелену слез. Только когда Фархе крепко сжал его плечо, он понял, что тот уже в третий раз повторяет свой вопрос: