— Почему?

— Не смогла-а-а…

В таком состоянии Синичку он не видел никогда. Она билась в его объятиях, как птица в силках — непонимающая, бессильная.

— Тебе кто-то помешал?

— Не-ет…

Опять завоняло паленым. Саша присел, закрутил примус. Потом крепко, надолго прижал девушку к себе. Она немного затихла, но продолжала всхлипывать. Трофимов понял, что на этом пикник закончен. Не в таком Синичка состоянии, чтобы звездным небом под жареную рыбку любоваться.

Он осторожно усадил девушку в машину, быстро собрал разложенные причиндалы, завернул рыбу в траву и запихал в карман сумки. Потом сел за руль и завел машину.

Синичка заговорила только тогда, когда они выехали на Мурманское шоссе:

— Саша, мы должны расстаться…

— Что-о?! — Трофимов вдавил педаль тормоза, повернулся к девушке:

— Ты что, с ума сошла?

— Это правда, Саша. — Синичка нежно провела ладонью по его щеке. У нее из глаз опять потекли слезы. — Я слишком люблю тебя.

— И поэтому — расстаться?!

— Я не могу… — она судорожно вздохнула, — я не могу… сосредоточиться. Нужно собрать всю волю в одну точку, очистить сознание, сконцентрировать всю суть… Нужно стать холодным, точным инструментом… А я не могу. Я слишком люблю тебя. Я не могу думать ни о чем другом. Мне слишком хорошо с тобой. Я постоянно счастлива. С тобой у меня такое чувство, будто я постоянно греюсь в лучах ласкового утра. Будто я нежусь в теплой, уютной колыбели. Будто я таю, словно льдинка в жаркий полдень. Разве может тающая льдинка стать холодным и точным инструментом? Я очень люблю тебя, Саша, я счастлива с тобой, я не могу без тебя жить. Но от меня зависит жизнь сотен тысяч людей… Я очень люблю тебя, Сашенька… Мы должны расстаться.

Колдунья спрятала лицо в ладони и заплакала.

* * *

— Ты что, с ума сошел? — Таня поставила на стол тарелку и зло бросила в нее порцию макарон по-флотски. — Ты уже неделю на работу не ходишь! Тебя же выгонят!

— Ты сама этого хотела, — угрюмо огрызнулся Олег, принимаясь за еду.

— Я предлагала тебе пойти на другую работу, а не валяться кверху пузом!

— Я не валяюсь, я делаю очень важное дело! — не выдержал хамства жены Олег.