– Начинай, – подмигнула ей старушка.

– Что-то ты очень добра ко мне, – нехорошо ухмыльнулась Архимагистр.

И расстегнула пояс. Он распрямился со звоном, и стало ясно, что это меч. Архимагистр легонько провела пальцами по клинку, словно лаская, и вдруг коротко ударила… Меч зазвенел, запел, подчиняясь умелым рукам, то ласкающим, то чуть изгибающим клинок, то наносящим внезапные удары.

Следящий за всем этим невероятным действом, медленно приходящий в себя Курт вдруг охнул от внезапного узнавания. Он уже видел этот меч и эти руки! Видел! Видел! Он уже слышал это невероятное музицирование! Слышал этот гортанный и резкий голос клинка! Там, далеко, тысячу лет и дорог назад, в городе Денгере!

– Да, Курт, – ухмыльнулась Архимагистр. – Мы и правда уже встречались. Подумать только! Кто бы мог предсказать, что власть над миром мне принесет денгерский попрошайка и оборванец? Впрочем… об этом потом…

Меч запел в полную силу. Из воздуха сам собой соткался серебристый воин. В руках воина замерцал меч. Игра бесстрашно шагнула к воину, изогнулась в танце. Свистнула острая мерцающая стань, но старушка, не прерывая танца, гибким пируэтом ускользнула от удара. Песней звенел меч в руках Архимагистра, бледной молнией сверкал меч в руках воина, и танцевала Игра, загадочная старушка, легко уклоняющаяся от одного клинка и танцующая, подчиняясь звукам другого.

Менестрель взмахнул смычком, и запели струны ширги. Они запели – и виноградная лоза вдруг поднялась из земли и оплела руки воина. Виноградная плеть вытянула его по спине. Воин вздрогнул. Архимагистр взвизгнула и схватилась за спину. Музыка клинка прервалась.

– Зар-раза! – прорычала она. – Ну погоди же!

– Ох, деточка… – вздохнула Игра. – Вот и всегда-то он так… говорила я тебе.

– Ничего, – сквозь зубы пробурчала Архимагистр. – Сейчас я вам…

Вновь зазвенел певчий клинок. Воин стряхнул виноградную лозу с рук и взмахнул мечом.

– Танцуем! – выдохнула Архимагистр.

– Молодец, деточка! – одобрила Игра – Не сдавайся!

Ей пришлось совершить стремительный прыжок и дважды увернуться от резких, безжалостных ударов. Песня меча превратилась в гневный однообразный рев. Свистящая сталь изрезала воздух.

– Выдохнешься так, – обронил менестрель и взял один короткий обрывистый аккорд.

Воин с разбегу наткнулся на здоровенный камень. Наткнулся и уронил меч.

Архимагистр застыла.

– В таком поединке нет красоты, – промолвил менестрель. – В желании уничтожить кого бы то ни было нет ничего красивого. А если ты уничтожишь Игру… во что же ты тогда с миром играть станешь?

– Что-то ты много разговариваешь, смертный, – буркнула Архимагистр. – Во что я буду играть – мое дело. Уж без твоей старухи как-нибудь обойдусь.