— А вы кто такой? — спросил предводитель.

— Я одновременно ваш казначей и зодчий, — сказал Брант.

— О! — предводитель удовлетворенно кивнул. — Понятно. Без зодчего мы бы обошлись, я сам кое в чем разбираюсь, но казначей — самый необходимый в нашем деле человек.

Редо сидел на второй от алтаря скамье и то ли молился, то ли размышлял.

— Пойдем в кабинет, святой отец, — сказал Брант.

Редо вскочил, словно очнувшись, и тряхнул головой.

В кабинете Брант грохнул на стол мешок с золотыми монетами, большую часть которых составляли для быстрого счета десятинки (вот что значит иметь дело с ювелирами — очень практичный народ), и, сыпанув из мешка на поверхность стола, отсчитал ровно три тысячи. Отсчитав, он сгреб золото себе в карман.

— Материалы будете покупать? — спросил Редо.

— Мне это не к лицу, — сказал Брант. — Я зодчий. У каждого свои обязанности. Материалы купит он, — он ткнул пальцем в предводителя. — После того, как я ему скажу, что купить. И исполнит все в точности, иначе лишится премии и будет с позором выгнан вон.

— А что же вы тогда… — начал было Редо.

— Это моя плата, — объяснил Брант. — Три тысячи.

— А в мешке осталось девять?

Брант пожал плечами.

— Вы, как я понимаю, человек, далекий от арифметики, — сказал он. — И все же вы должны бы, вроде, понимать, что если из девяти тысяч вычесть три, то останется не девять тысяч, а меньше.

— Но вы сказали, что ремонт будет стоить восемь тысяч, плюс три тысячи на непредвиденные расходы.

— Да, и расходы будут, не сомневайтесь.

— Но если вы берете три тысячи себе, то получается не одиннадцать тысяч, а только восемь.

— Да. И что же?

— Но в таком случае на непредвиденные расходы ничего не останется!

— Почему же? Все включено.