Работа заняла остаток дня, но к закату Бранту удалось, вылезая иногда наружу, чтобы отдохнуть или сходить на стройку за инструментом, освободить часть стены колодца от защищавшего ее известняка и пробуравить в ней, стене, дыру до самого тоннеля.

Снова пройдя через полость и залезши в тоннель, Брант углубился в него на сотню шагов. Факел не гас, вентиляционный ход расположился очень удачно. Осторожно ступая по неровному полу, Брант обнаружил еще один, по-видимому, изначальный вентиляционных ход — в укрепляющем стену камне обозначилось овальное отверстие. Ход засорился и забился — Брант не знал, когда тоннелем пользовались последний раз, но предполагал, что не менее столетия назад.

Дальше тоннель загибался, и Брант что-то не помнил, чтобы этот загиб был отмечен на карте. Возможно автор тоннеля обходил здесь какую-нибудь гранитную глыбу.

Дышать стало труднее, но Брант решил, что обойдется без дополнительной вентиляции. Он был у цели. По его расчетам, справа по ходу находилось основание особняка Фалкона.

В несколько ходок Брант натаскал к нужному месту инструмент и приступил к работе. Ему очень не хотелось привлекать к делу Нико, но пришлось — он боялся провозиться слишком долго. Нико пришел от тоннеля в неописуемый восторг. Брант смотрел на друга круглыми глазами — он никогда раньше не видел Нико восторженным.

— Это один из кротовых ходов, — объяснил Нико. — Здесь живут кроты!

— А мамонты здесь не живут? — осведомился Брант.

— Ты не понял. Кроты — это не собственно кроты, типа из семейства мышиных или там беличьих…

— Грызунов, — подсказал Брант.

— Кроты — это не собственно кроты, — терпеливо повторил Нико, — типа из семейства мышиных или беличьих, а такие люди. Они видоизмененные. Много лет, или веков, назад, они ушли под землю и с тех пор живут под землей. У них тоннели под всем миром. Я одно время с ними жил.

— Ты и с эльфихой жил, если тебе верить.

— С эльфихой я жил всего два дня. Недолго.

— С кротами дольше.

— Да. Некоторые из них помнят человеческий язык.

— Прямо как мы с тобой.

Нико засмеялся, обрадовавшись, что понимает юмор.

Толку от него было немного, но лучше, чем ничего. Лопатой у него получалось резоннее, чем киркой. К утру лопата ударилась в известку.

Брант выгнал Нико из пробитого ими тоннельного ответвления и освободил от глины и камня большую гладкую плоскость. На несущую конструкцию было не очень похоже. Впрочем, если особняк Фалкона завалится — черт с ним. Взяв свежую кирку, он жахнул ею в цементное перекрытие. Нико стоял сзади, светя факелом.

— Убери факел к чертовой бабушке, — сказал Брант. — И так дышать нечем.