Во-первых, далеко не всё было сделано из камня или металла. Попадалось и дерево — скажем, в креслах — и ткань, порой удивительно тонкая и прочная. В комнате, служившей им столовой, убранство было скромным. Кресла, стол, с крышкой из полированного камня, шар-светильник на стене и ничего более.

В других комнатах было немало интересного. Тончайшие изделия из камня и металла — посуда, всевозможные сосуды и столовые приборы; попадались также изделия из стекла и совершенно непонятных материалов — например, прочных, прозрачных и гибких нитей. Соседняя со столовой комната была похожа на выставку произведений искусства.

— Если даже оценивать это в деньгах, — прошептал Бревин, словно громкий голос мог повредить изысканной гармонии этих шедевров, — то здесь предметов на несколько миллионов. Когда это он успел всё это создать?

— Для нас это невиданное красоты шедевры, — ответил Унэн, неожиданно возникнув у него за спиной. — Для него это — всего лишь должная доля гармонии. Ты не видел того, что они считают произведениями искусства. Впрочем, если и увидишь, то наверняка не ощутишь всё так, как ощутил бы дарион. Или ольт.

— Да ну, — Ользан недоверчиво покачал головой. — Разве ольты создают менее красивое? По-моему, они всегда считаются подлинными знатоками красоты.

— Порой — да, — кивнул Унэн. — Но у меня возникало впечатление, что ольты часто ставят красоту впереди практической пользы. Красота ради себя самой. Это, без всякого сомнения, достойно громкой похвалы — достаточно увидеть ольтийские творения. Для дарионов же главное — практичность. Красота и гармония не вредят их предметам — они делают их… более правильными, что ли. Сами они называют это улданх…

— Ульданх, — поправил его Ользан и все взгляды на миг задержались на нём.

— Благодарю, — человечек чуть поклонился — как обычно, с иронической улыбкой. — Что означает «уместное великолепие». Или что-то подобное.

Хотя в комнатке было от силы с полсотни предметов — расставленных на многоэтажных деревянных полках — все провели там добрые полтора часа, подолгу рассматривая один предмет за другим.

— Как можно есть или пить из такого! — удивлялась Коллаис. — Я бы в лучшем случае любовалась ими на каком-нибудь пиршестве. Но чтобы есть из этакой красоты… по-моему, это недостойное занятие.

— Глупости, — хмыкнул монах. — Из чего, по-вашему, мы сегодня ели? Присмотрись в следующий раз. Точно такая посуда.

…Но более всего девушку потрясла умывальная комната, где из простой металлической трубки начинала литься вода, стоило лишь нажать на расположенную рядом панель. После короткого и полного неожиданностей общения с диковинным устройством выяснилось, что умелым манипулированием четырьмя панелям над трубкой можно было заставлять литься из трубки либо холодную, либо почти кипящую воду — более или менее обильно.