— Северо-западная часть Архипелага? — спросил Ользан.

— Да, — удивлённо отозвался тот. — Странно, что вы знаете… Ну да ладно. Я повторяю, что спас жизнь вашей подруге. Тем более, что вы сами видели, что это была за тварь. И за неё вы хотите сдать меня властям? Вы знаете, что со мной сделают?

— Догадываемся, — Бревин пододвинул кресло поближе. — Но если вам, Хедальор, угодно, чтобы мы вас отпустили подобру-поздорову, вам придётся рассказать всё. Почему вы напали на него. Что он хотел от Лаис. И всё такое прочее.

— Только одна просьба — развяжите меня, — попросил пленник. — Я обещаю, что не стану ничего предпринимать.

— Даже если и сбежит, — пробормотал шантирец и кивнул. — Хорошо.

И, протянув руку, прикосновением заставил «умную» верёвку отпустить свою жертву. Тот удивлённо воззрился на то, как верёвка сворачивается в моток и исчезает куда-то, а после вздохнул и уселся поудобнее.

— Я расскажу, — начал он, — но вам лучше не сидеть долго рядом со мной — иначе можете навлечь на себя гнев сил, бороться с которыми бесполезно, — и выразительно потрогал своё изуродованное лицо.

Монах понимающе усмехнулся, словно взрослый, которого попытались одурачить детской сказочкой.

— Не верите, — Хедальор пожал плечами. — Ваше право. Времени у меня мало, так что я начну.

* * *

— Когда-то я тоже занимался прорицанием, — начал рассказ пленник. — Прочитал множество книг, нигде не нашёл ничего дельного — одни лишь бессмысленные фразы и ничего более. Вначале я решил, что это ремесло — не более, чем ловкость рук — или, в данном случае, языка. Но как-то раз я повстречал жреца и мне открылась истина.

— Что за жрец это был? — спросила Коллаис.

Пленник искоса посмотрел в её сторону.

— Вам не терпится подойти к смерти поближе? — спросил он и, не получив ответа, продолжал. — Что, по-вашему, представляет собой будущее? — он смотрел на Бревина.

— То, что ещё не случилось, — ответил тот, недоумевая. — Только некоторые избранные в состоянии видеть это. Так мне кажется.

— Многие так думают, — пленник встал и шантирец недовольно пошевелился. — На самом деле, будущее — это безбрежное море, — он описал вокруг себя руками дугу. — Один путь ведёт в благополучные гавани; другой — в бурные моря; третий может посадить корабль на мель. Нет никакой предначертанной дороги. Есть множество путей, и все они одинаково возможны.

— Вы красиво говорите, — похвалила его Коллаис. — И кто же, по-вашему, кормчий?

— Предсказатель должен уметь красиво говорить, — усмехнулся Хедальор и правый уголок его рта болезненно дёрнулся. — Кто кормчий, вы спрашиваете? Прислушайтесь к себе. Кормчий живёт в нас. Немногие догадываются о том, что сами в состоянии избирать тот или иной путь. Некоторые объявляют всё «судьбой» и отказываются с ней бороться. Так показал мне жрец и я понял, что это правда.