— О моей матери сложно что-нибудь сказать. У нас новая корпоративная структура.

— Знаю.

— Ваши Три Августейших это предсказали?

— Я завсегдатай каналов, посвященных сплетням.

— Зачем я здесь, сер Рао?

— Помните, когда мы встречались в последний раз, я сказало, что мы желаем вас купить?

— Назовите цену.

— Лунарианское общество проводит исследование. Мы это делаем регулярно; обрисовываем различные ситуации, связанные с независимостью Луны; экономические, политические, социальные, культурные, экологические. Нам нравится, когда нас поддерживают.

— И на что я подписываюсь?

— Это политическая бумага, составленная мною, Майей Йеп, Роберто Гутьерресом и Юрием Антоненко. Мы постулировали три альтернативные структуры для отмены КРЛ и установления лунного самоуправления в диапазоне от полной представительной демократии до микрокапиталистического анархизма.

Ариэль допивает «кровавую Мэри». Нет завтрака вкусней.

— Кажется, при нашей последней встрече мною было сказано, что я — Корта и мы не играем в демократию.

— Именно в таких выражениях. Это всего лишь документ. Мы не просим вас подписать собственной кровью декларацию независимости.

— Что ж, если мне не придется ничего читать… — говорит Ариэль и вручает пустой бокал ждущему служебному боту.

* * *

«Прибыл трамвай Лукаса», — сообщает Йеманжа.

— Оставьте меня, — говорит Адриана Эйтуру Перейре и Элен ди Браге. Элен перед уходом кладет руку поверх руки Адрианы.

— Все в порядке, — говорит Адриана. Лукас не станет гневаться, как Рафа; не будет ни криков, ни истерик, ни обид. Но он придет в ярость. Адриана ждет в павильоне Носса Сеньора да Роча, пред ликом Ошум.

Двое целуются, как всегда послушные долгу.

— Почему ты мне не доверилась? — Он прямолинеен, конечно. Не скрывает, что считает это личным предательством. Сильный козырь. Он был прилежным сыном — и ему солгали.