Станция «лунной петли» находится в юго-западном контрфорсе хаба Меридиана. Она выглядит скромно и неброско, но на самом деле это колонна, вокруг которой зиждется Меридиан. Лифт был здесь, в самой ближней к Земле точке Луны, задолго до того, как в недра Центрального Залива забили первые опоры. Марина прошла через эти двери всего два года назад, и ничто в них не кажется знакомым. Новый мир, новая сила тяжести, новые способы двигаться, чувствовать, дышать, новый чиб в глазу, взимающий плату за каждый вдох.

Станция никогда не закрывается. «Лунная петля» никогда не перестает вращаться, облетая мир по кругу. Сотрудники ее ждут. Последний медицинский тест, кое-какие бумаги. Мелочи. В маленькой белой комнате Марина садится на высокий белый стул и ее просят посмотреть на черное пятно на стене. Вспышка, момент слепоты, она моргает – кажется, что на сетчатке подрагивают пурпурные послеобразы, – а когда она снова может видеть, то маленьких цифр в правом нижнем углу поля зрения больше нет.

У Марины больше нет чиба.

Она дышит воздухом бесплатно.

Она делает глубокий вдох и от передозировки кислорода едва не падает с табурета. Женщина в белом, которая выводит ее из белой комнатки, улыбается.

– Все так делают.

Вслед за шоком приходит сомнение. А если она ошиблась? Если ей что-то не объяснили? Если у нее нет прав на кислород в крови? Марина начинает дышать поверхностно, втягивая воздух глоточками и удерживая бережно, как держат драгоценное дитя.

– И это все тоже делают, – говорит женщина и заводит ее в зал ожидания для улетающих. – Дышите свободно. – Это старая лунная поговорка. – Ваш билет покрывает все расходы с этого момента и до того, как вы сойдете с борта орбитального транспорта.

Об этой части она не подумала. Она проработала отлет – раз за разом, во всех деталях и с учетом всех переменных, всех поступков и вариаций графика. Она не может представить себе прибытие. Будет дождь. Только и всего. Завеса из теплого серого дождя скроет планету так, что Марина не сможет ее разглядеть.

В зале ждут пять пассажиров. Там есть чай, есть выпивка, но никто к ним не прикасается, ограничиваясь водой. Суши на охлаждающем подносе, не удостоившись ничьего внимания, собирают бактерии.

Как она и ожидала, Амадо, Хатем и Аурелия из класса возвращенцев здесь. Теперь они ничего друг другу не говорят, лишь кивают. Никто не приглядывается к ее одежде для бега. Они не смеют взглянуть друг другу в глаза. Все сидят как можно дальше от товарищей. «И так все делают», – сказала бы работница станции, как предполагает Марина. Она просит Хетти пролистать музыкальную коллекцию, но все либо кажется слишком банальным для такого случая, либо слишком ценным, чтобы испортить его связью с подобным роковым событием.