Его любили дети, наверное так же, как он любил их. Он был хорошим отцом и хорошим учителем. Он научил говорить и понимать слова по губам не меньше десятка глухонемых ребят – их везли к нему за тридевять земель, прослышав о небывалом чуде. А чуда не было, он всегда говорил, что ему повезло с первой ученицей. Груша выросла удивительно красивой девушкой и вышла замуж за Стеньку: а ведь никто не мог себе такого даже представить!

Ивашка Косой стал иереем, сменив отца Афанасия: отрастил брюшко и каждое воскресенье читал проповеди, в которых Иисус ни в чем не уступал Ивану-царевичу – ему и в детстве нравилось сочинять сказки. А ведь сына горькой вдовы ожидала совсем другая судьба, и лучшее, на что он мог рассчитывать – состоять при храме дьячком[20] или служкой.

Да что говорить! Ее муж менял чужие судьбы, как по волшебству. Дарене казалось, что все, к чему он прикасается, начинает жить по-другому.

Он был самым лучшим. Самым сильным и самым независимым. Как-то раз в Рядок приехал Федька-пес – разодетый в немецкое мичман, обученный за границей, гордый собой и бесконечно благодарный Нечаю за обучение. Не будь Нечая, судьба Федьки не стала бы столь счастливой, а жизнь – столь интересной. Азбуку, по которой Нечай учил его читать, Федька возил с собой как талисман, приносящий ему удачу. И приехал он в Рядок с единственной целью – забрать Нечая в новую столицу. Говорил, будто сам царь увидел эту азбуку и захотел посмотреть на учителя, который ее составил. Нечай не поехал. Он сказал, если царь хочет его увидеть, пусть заезжает в Рядок. А сам поедет к нему только вместе с печью – чтоб не мерзнуть в дороге. Ему всегда было холодно…

Он часто болел. Стоило ему промочить ноги, или долго стоять на морозе, или попасть под дождь – на следующий день его душил кашель, а то и горячка валила с ног. Когда Мишата строил новый дом, который мог вместить его двенадцать крепких и здоровых детишек, Нечай впервые согласился ему помогать. Но через две недели брат запретил ему появляться возле строительства – от тяжелой работы взгляд Нечая становился затравленным, по вечерам его мучили судороги, а ночью он боялся засыпать.

Он плохо спал. Он никогда не говорил о том, что ему снится, но Дарене казалось, что во сне он проживает какую-то другую жизнь, и жизнь эта не менее реальна, чем явь. Реальна и невыносима. А еще она думала, будто грань между его сном и явью столь тонка, что и она сама, и его школа, и ее свекровь, и Рядок всего лишь снятся ее мужу, и в любую секунду могут исчезнуть, раствориться, пропасть…