— Как ты это сделала? — спросила Грета. Я отвела влажную прядь волос от щеки. Женщина уже почти овладела собой, и на ее лице отражалась только легкая тревога, но говорила она настойчиво и резко. — Я ввела тебя в гипноз. Ты не могла выйти из него без моей помощи.

— Я очень долго пребывала под гипнозом. Грета. — Я потянулась, словно просыпаясь после долгого сна, и принялась разглядывать свое отражение в зеркале туалетного столика. Цвет прежний, не алое пламя из моего сна, а приглушенный язычок, как у лампы с прикрученным фитилем. Язычок теплый и устойчивый, и теперь я знала, что он никогда не погаснет. — Мне давно пора было проснуться.

И я чувствовала себя освеженной. Мои поры пили воздух, и комната казалась яркой. Но у Греты был тускло-зеленый цвет. «Это ее страх», — догадалась я и снова ее пожалела. Я глубоко вдохнула и нахмурилась.

— Что это за запах?

— Я… я не могла тебя дозваться. Приготовила шприц, чтобы вывести тебя из транса химическим путем. — Она макнула рукой в сторону осколков на полу. Рот ее дернулся. — Оказывается, в этом не было необходимости.

Я сморщила нос.

— Я чувствую в нем энзимы. Ощущаю твои духи, даже не вдыхая. Интересно, правда? Я как будто дышу через поры. — Я повернулась, разглядывая свою ауру в зеркале, и заметила страх в глазах Греты. Улыбаясь, я подошла к ней и обхватила ее лицо ладонями. — Не бойся, Грета. Я больше не боюсь.

И я вышла из комнаты. Грета ахнула, ощутив уверенность, знания и силу, которые окутали меня как плащом.

22

22

Двери, которые не открывались, лифты, которые не приходили… теперь все это придет.

Намереваясь проверить эту теорию, я вошла в комнату сейфов, угнетающе действующую своей тишиной. Мои каблуки резко стучали по бетонному полу. Сейфы располагались кругом, как часовые, охраняющие периметр круглой комнаты, и освещенные эмблемы издавали слабый гул. Мой взгляд немедленно устремился к кентавру, который ровно и уверенно светился мягким зеленым неоном.

Я старалась не обращать внимание на пять спящих знаков, но признание Уоррена не выходило из головы; не пять, а десять агентов убиты за последние несколько месяцев, и неосвещенные знаки погибших агентов казались мне пулевыми отверстиями в стене. Беззвучные, бесцветные, пустые своды, куда не проникнет ни один огонек, пока смерть их хозяев остается неотмщенной.

Извлеченное из глубин памяти подлинное воспоминание о моей матери давало мне веру в то, что я смогу это сделать. Отомстить за них. Я снова обратилась к своему сейфу. Что бы ни находилось в нем, оно должно помочь мне стать такой, какой я должна быть, какой дала жизнь моя мать. Оно научит меня быть Стрельцом. Поможет снова создать для себя в мире безопасное место.