— Что ты несешь?!

От взгляда ее глаз Эммант окаменел, задрожал и попятился.

— Феламора оказалась в Шазмаке, — заикаясь, проговорил он. Его когда-то низкий голос задрожал и стал визгливым. — Ее поймал Тензор. Ей очень хотелось сбежать, и она обещала, что ты будешь моей, если я ей помогу, и я показал вельмам тайный путь в Шазмак и научил их, как пробраться мимо Стражей. Феламора рассчитывала, что вельмы ее освободят, и заговорила для меня цепочку с амулетом. Она сказала, что ты подчинишься мне, как только наденешь ее на шею. Она меня обманула!

Карана криво усмехнулась:

— Феламора обманула всех, кроме тебя. Она действительно заколдовала амулет, но ее заговор может подействовать только на его обладателя, а это — Лиан. — Карана стала дразнить Эмманта маленьким нефритовым амулетиком. — Давай, давай! Покажи его Лиану! Он наверняка тебя полюбит.

Эммант вырвал цепочку из рук Караны и бросился на нее. Карана отпрыгнула к двери, споткнулась, неуклюже упала и попыталась уползти на четвереньках. Эммант накинулся на нее и придавил ее к полу. Шрамы у него на лице побелели, а конвульсия щеки изогнула их в форме серпа. Он попытался схватить Карану за горло, сжать его, задушить ее, но она уже перехватила нож в здоровую руку и начала с остервенением бить Эмманта.

Наконец, после полуночи, Лиан, Таллия и Мендарк вернулись. Они окаменели в дверях, созерцая жуткую сцену, открывшуюся их глазам в темной комнате, где все было залито кровью, а на полу лежали два тела.

Лиан разразился слезами, и Мендарку даже пришлось вывести его из комнаты, пока Таллия переворачивала тело мужчины. Его искаженное, обезображенное шрамами лицо было ей незнакомо. Она сняла его с Караны и оттащила подальше в угол.

«Кто же ты такой? — размышляла она при этом. — Как ты сюда попал? Наверняка ты ждал от Зеркала совсем не этого!»

— Любимый мой! Я-то думала, мы обручены навечно, а через несколько мгновений твои объятия стали ледяными, — прозвучал голос за спиной у Таллии, которая стремительно обернулась.

Карана лежала на спине. Ее одежда была покрыта запекшейся кровью. Она, улыбаясь, к кому-то протягивала руки с закрытыми глазами.

— Где же ты, любимый мой?! Видно, ты меня не очень-то и любишь, если так скоро устал?! Не уходи! Вернись! Возьми ласковыми руками меня за нежное горло, — проговорила Карана голосом, в котором почувствовался яд. — А я воткну в тебя это лезвие! — Карана несколько раз ударила воздух перед собой ножом и затихла.

Таллия подошла поближе к ней и присмотрелась. Лицо Караны снова озарила улыбка.

— Куда ты, любимый мой! Я слышу, как ты идешь тихо-тихо, боясь меня разбудить. Неужели тебе уже наскучили мои объятия?..