И это то самое страшилище, которое они с Эфраимом почувствовали на подходах к храму-замку?

Император вглядывался, наверное, секунду, не больше. И ровно на секунду больше, чем следовало.

То, очень голодное и очень злобное существо, замеченное им в окне, владело своей собственной магией. Магией, превозмочь которую так просто, без команды, не смогла даже белая перчатка.

Свистящий шёпот, вползающий в сознание, точно густая, липкая слизь. Мысли начинают путаться, руки бессильно опускаются, и подбородок вздёргивается сам собой, пальцы тянутся стянуть шлем, открыть шею неестественно острым клыкам.

Владыка Мельина тяжело рухнул на колени. Силы оставляли его, покидая тело подобно воде, струящейся из пробитого бурдюка. Зрение не помутилось, и это ещё многократно усиливало кошмар.

«Используй Силу, глупец! – взорвалось в мозгу. – Используй, пока не поздно! Это – единственный выход! Ну, чего же ты ещё ждёшь?!»

Вампирша подходила неспешно, словно желая насладиться бессилием жертвы. Она была очень, очень, очень голодна – эманации страшного голода её пробивались сквозь ею же самой насланную магию. Кто знает, как долго ее держали в заточении, где пищей служила одна лишь магия? Магия удерживала уже один раз умершую плоть, не позволяя ей распасться серой золой, но голода не утоляя. И теперь вампирша, наконец-то высвобождённая из оков, неторопливо, растягивая наслаждение, приближалась к жертве – высокому, сильному человеку, истинному воину, что сейчас оседал на каменный пол бессильной куклой.

Бесполезный меч выпал из разжавшихся пальцев, загремел по каменным плитам. Вампиресса улыбалась, ни на миг не ослабляя натиска. Она была опытна и осторожна. Даже дикий, почти что непереносимый голод не заставил её потерять голову и слепо броситься на добычу. Пинком ноги она отшвырнула в сторону двуручный меч – клинок сорвался вниз, в тёмную брешь, беззвучно канул в глубину, словно там разверзалась не имеющая дна пропасть.

Эльфийка-вампир усмехнулась вновь, завидев руку Императора, медленно тянущуюся к эфесу второго, его собственного, меча. Движение, потребовавшее без остатка все силы тела и души, – а на самом деле пальцы двигались не быстрей улитки. Вампиресса спрятала сабли, нарочито аккуратно отстегнула ножны от перевязи, отбросила в сторону – оружие отлетело к стене, осталось лежать там, словно павший в бою воин.

– Ты мой, – услыхал Император, несмотря на то что губы вампирессы не шелохнулись. – Ты мой… навсегда. И твоя эльфийка… она тоже моя. Я всегда хотела иметь младшую сестру. Бессмертную, как и я. В Вечность всё-таки лучше идти не поодиночке… А ты спи, спи, спи, я не хочу причинять тебе боли, я не хочу, чтобы ты боялся, – тогда кровь особенно хороша.