– Семи лучей хватит, Сотворяющая.

– Знаю, – кивнула гнома. – Да ты не думай, Фесс, Деревянная – она наверняка где-то здесь околачивается.

– Почему?

– Она кто? Лесной голем. Я, сущеглупая, сразу-то не догадалась, потом только, книги почитав. Никто, кроме Вейде, такого не сотворит, даже нарнийцам подобное не по силам. А големы, в которых вложили бродяжью душу, они обречены искать тело, вечно искать. Конечно, приказы они выполняют, но после того, как хозяину стало не до них – отправляются на поиски. Не удивлюсь, если она сейчас где-то в Эгесте, причём недалеко от Пика Судеб. А ты – неужто и впрямь надеешься оживить?..

– Черти, пожалуйста, вон там, где я отметил.

– Э-э, Фесс, ты не злись на меня, не злись. Добра ведь тебе желаю, и не только тебе.

– Аэсоннэ, – вырвалось у некроманта.

– Естественно, – строго сказала гнома, проводя линию. – Ей, бедной, кроме как со мной поговорить-то и не с кем – о тех делах, про которые женщины меж собою балакают. Любит она тебя, Фесс. Как только драконы любить умеют.

– Мне это уже говорили, – буркнул некромант, избегая смотреть в глаза Эйтери.

– Говорили? Кто же?

– Чаргос. Он ей дедом приходится.

– Ну, а я тебе по-простому скажу. Один ты у неё, другого не будет. Не сойдётся она с драконами, хоть умри. Нет ей другой дороги…

– А мне? Мне – есть другая дорога? – вспылил некромант. – Она мне дочь, Эйтери, понимаешь ты это или нет? И сама ещё ребёнок, давно ли из яйца вылупилась?

– Она тебе дочь только потому, что тебе этого хотелось. Она твои мысли и отражала. Была девочкой. А может стать и девушкой, и женщиной, и старухой. Кем захочет.

– А я тут при чём? – огрызнулся Фесс.

– А при том, – Эйтери строго подняла палец, – что с Рысью у тебя ничего не было, некромант.

– Не тебе судить, гнома! – Фесс рассвирепел не на шутку.

– Мне, человече, мне, – усмехнулась Сотворяющая. – С Рысью вас друг ко другу толкнуло одиночество. Что ты, что она – волки среди зимнего леса. И притом чужим оружием попятнанные. Вот и зализывали друг другу раны.

– Откуда ты всё это знаешь?! – Щёки некроманта покраснели.

– Аэсоннэ поделилась, – фыркнула гнома. – А уж откуда она сама узнала… не иначе, как в твоей памяти увидала.