Однако ответ был ей уже известен. Она хорошо усвоила урок в этой обители тайн. Каждый раз, узнавая правду, он будет страдать. Но сокрытие ею от него правды означало предательство их дружбы.

Глотнув побольше воздуха, чтобы набраться смелости, она сказала:

— Может быть, все еще не настолько плохо.

Джерадин обернулся, чтобы снова встретится с нею взглядом.

Он выглядел таким усталым и измученным, что она едва нашла в себе силы сказать:

— Элега оставила меня с этим портным одну. Я закончила с ним раньше, чем она вернулась, и вышла из его лавки. — Вспомнив, что произошло потом, она вдруг ощутила головокружение. — В толпе я увидела Найла.

Ярость Джерадина внезапно испарилась.

— Я последовала за ним — не знаю, почему. Кажется, я хотела узнать, почему он так быстро избавился от тебя. — Отчаяние в Теризе становилось все сильнее. Джерадин возненавидит ее за это. — Внутри той самой палатки он встретился с незнакомцем. Тот человек не видел меня, но я его видела. И я догадалась, кто он.

Она снова заколебалась. Джерадина, казалось, сейчас стошнит от отвращения.

— Это был знахарь. Тот самый, о котором мы говорили. Но этот раз я узнала его. Я знаю, кто он такой. Я уверена в этом. — Поспешно, чтобы он не успел перебить, она сказала: — Тот знахарь — принц Краген. Он встречался с Найлом в этой палатке.

Секунду Джерадин выглядел именно таким удивленным и болезненно переживающим, как она боялась. Любовь к семье была одной из его главных особенностей, — а она сейчас обвинила его брата в том, что он участвует в интригах, готовя предательство. Она не могла смотреть на столь полное неприкрытое отчаяние, появившееся на его лице.

Но через несколько секунд его поза переменилась. Спина и плечи словно бы сами собой распрямились, делая его выше. Выражение лица стало более мрачным и волевым, будто вся слабость из него вдруг испарилась. В его глазах появился холодный безжалостный блеск, свойственный человеку, привыкшему, чтобы ему повиновались.

— Это все объясняет, — сказал он спокойно. — Неудивительно, что он старался держаться подальше от меня и Артагеля. — Затем добавил: — В это его втянула Элега.

Териза прекрасно понимала, кризис еще не миновал — возможно, это было только начало, — но его реакция настолько успокоила ее, что она едва не осыпала его поцелуями.

— Так что совсем не все потеряно, — выдохнула она. — Ты можешь сказать Аргусу и Рибальду, чтобы они перестали следить за Элегой. Пусть следят за Найлом.

Казалось, что Джерадин не слушал; он выглядел так, словно все его внимание было занято собственными мыслями. Но он тихо ответил: