Вскоре после полудня следопыты Смотрителя возвратились с сообщением, что армия Аленда уже вступила на территорию Демесне. Если не наступит вдруг конец света или не произойдет чудесное избавление, не позднее полудня следующего дня Орисон окажется в осаде.

Разведчики утверждали, что у Маргонала десять тысяч человек — две тысячи всадников и восемь тысяч пеших воинов — и достаточно военных машин, чтобы не оставить от замка камня на камне. И уж так получилось, что большая часть машин была сделана в Армигите. Видимо, договор принца Крагена с Армигитом не такой простой, как он сказал Найлу.

К несчастью, это были еще не все плохие новости.

Незадолго до заката труба возвестила о прибытии всадников. Приблизительно сотня воинов прибыла по дороге, ведущей из провинции Пердон. Они выглядели старыми и слабыми, словно путешествовали Бог знает сколько лет. Они несли флаг Пердона и были одеты в его цвета, и двигались очень медленно. Все они были ранены или искалечены; головы и груди перевязаны, лица изможденные. Многие кони шли попарно, неся носилки с мертвецами.

Когда трубач сообразил, кто эти прибывшие, мелодия изменилась на траурную.

— О, нет, — простонала Териза, наблюдая в окно за приближающейся процессией. — Он ведь поклялся, что сделает это.

— Кадуол на марше, — хмуро бросил Джерадин. — Пердон не придет нам на помощь. Он сам уже вступил в войну.

Затем прикусил губу.

— Мы должны остановить ее. Если она предаст нас сейчас, не останется никакой надежды.

Смотритель Леббик и Тор встретили всадников у ворот замка. Тор произнес короткую речь. Смотритель не знал, что выражать, печаль или ярость, и потому промолчал.

В ответ на приветствия от Орисона и речь Тора капитан всадников сказал только несколько слов:

— Мы стоим насмерть — и умираем. Пердон приказал нам идти сюда.

Закат в этот вечер был особенно красив.

Териза отодвинула свой ужин, даже не прикоснувшись к нему. Джерадин, взял кусок хлеба, принялся крутить из мякиша хлебные шарики и бросать их в камин. Настроение в комнате было таким же мрачным, как ночь за окном. Никто из них не прерывал установившегося молчания.

Наконец Джерадин произнес:

— Нет, этого недостаточно.

— Гм? — рассеянно спросила Териза.

Они не стали зажигать лампы, и потому единственным источником света был огонь камина. Мерцание всполохов бросало рыжие отблески и тени на лицо пригодника; искорки отражения пламени вспыхивали и угасали в его глазах.