Красный туман, Доргрил, замешкался, зависнув в воздухе, поскольку тоже почувствовал присутствие огромной новой силы среди них. Но больше всего сияющие сферы поразили Орлака.

«Что теперь?» — спросила Лаурин. Цвета так сильно сияли вокруг Троицы, что волшебство почти гудело в воздухе.

«Мы должны использовать эту магию, — сказал Гидеон. — Только я не знаю, как».

«Думай!» — закричала Лаурин.

Заговорил их отец: «Это были его цветы. Но вы одни способны ими управлять».

Они посмотрели на Орлака. Он тянул руку к Камням.

— Они мои!

«Цветы! Они принадлежат Поляне. Камни могут вызвать Поляну!» — внезапно закричал Рубин.

«Соединяем сознания», — сказал Гидеон, и канал мысленной связи внезапно превратился в нечто более личное. Создалось ощущение, будто Гидеон был Рубином и одновременно Лаурин. Его сестра и брат чувствовали нечто подобное.

Паладины испугались, внезапно услышав странный древний язык, на котором заговорили трое детей. Они начали проговаривать слова магического заклинания, которые не произносились на протяжении бесчисленного количества веков.

Это был язык другого мира. Это был древний язык богов.

Вокруг них стала собираться невероятно могущественная сила, с которой никогда не сталкивался никто из присутствующих. Усилилась яркость Небесных Огней, увеличилось количество. Теперь плясали не сотни, а тысячи, которые пели благозвучно, согласованно, но яростно. Теперь они стали оглушительным хором. Звук становился все громче и громче по мере того, как сила продолжала собираться и концентрироваться у огромного дуба, за которым стояли трое детей. Воздух там сильно мерцал.

Но Клут смотрел только на красный туман. Тор еще раз предложил Доргрилу собственное тело. Сокол воспользовался представившимся шансом, пока туман колебался, а Ордольт, Поляна, внезапно появилась перед глазами всех собравшихся.

Великолепная птица взлетела вверх, яростно и сильно махая крыльями. Сокол преодолел расстояние до тумана в мгновение ока и подхватил Доргрила. Клут взмывал все выше и выше. Казалось, так быстро подниматься вверх невозможно. Пленник орал у него в сознании и яростно сражался. Но Клут крепко держал его когтями. Он слышал крики друзей внизу и мягкое подбадривание деревьев.

Он пролетел мимо доброго лица Дармуда Корила, который улыбнулся спокойной улыбкой и прошептал: «Лети смело, дорогой Клут».

Сокол взмыл еще выше, сущность извивалась, но Клут все равно тащил ее с собой. У него это получалось. Наконец они оказались достаточно далеко ото всех.

«А теперь ты должен войти в меня, чудовище», — сказал Клут Доргрилу.