И вздрогнул, поймав застывший ледяной взгляд Тильта. Уцелевший глаз смотрел прямо на него, насквозь. Крэйн зарычал, прижимаясь лбом к холодным влажным листьям.

– Я же донес его… Он… Он живой был.

– Наверное, он умер еще у нальта, до того, как ты вытащил его. Я смотрела его раны – как минимум пять из них смертельны. Он должен был умереть даже раньше.

Крэйн молча лежал лицом вниз. Ему казалось, что кровь покинула его жилы.

– Он был тебе нужен?

– Да.

– Теперь с этим ничего не поделаешь. – Она подбросила в огонь хвороста. Тонкие ветви горели неохотно, чадили едким черным дымом, скручивались. – Наверное, он спас нас. Впрочем, теперь не важно.

– Теперь все не важно.

– Жизнь – достаточно важная штука. С рассветом я собираюсь выбираться отсюда. Если у черни не хватило мозгов окружить рощу, попытаюсь пробиться с другой стороны. А если хватило… Что ж, это все равно интереснее, чем сидеть здесь, как загнанный в логове карк. Если б не пальцы… Ты со мной? Если завтра сможешь встать на ноги, я выведу тебя к Нердану. Но учти, ради тебя ждать не буду. Калькада больше нет, теперь каждый сам ищет свою смерть.

Некоторое время он молчал.

– Не к Нердану. Я иду обратно в Себер.

– Обратно? Зачем?

– Мне нечего делать в Нердане. Меня не ждут в Трисе и Алдионе. Мой путь – обратно.

– Хочешь ждать того чернолобого? – догадалась она. – Ну что ж… Я покажу тебе дорогу. Если все Ушедшие помогут тебе – может, и дойдешь.

– Покажешь на рассвете.

– Хорошо.

Крэйн с трудом встал, оперевшись о землю, и проковылял к костру. Лайвен смотрела на него снизу вверх. Что-то было у нее в глазах. Это что-то заставило его сделать лишний шаг.

– Чего ты так смотришь? – нахмурилась акробатка. Машинальным жестом поправила остатки вельта на груди. Но все-таки прорехи были слишком велики. И смотрела она совсем не так, как должна была бы в такой ситуации.

После стольких десятков жарких душных Эно в дороге, после долгой схватки, они наконец осознали, что вокруг почти полная тишина, если не брать в расчет треск ветвей в костре, а их двое. Крэйн понял, что сейчас произойдет, и по глазам Лайвен было видно, что и она это знает.

– Пшел вон! – Она залепила ему глухую сильную пощечину, но он даже не вздрогнул. Наклонился над ней, прижал ее руки к земле. Дышать стало сложно. Пахло копотью и потом.