– Приветствую, Правая Рука. Паук следует к дайне Ольве, чтобы отдать ее вещь, – произнес Иррик, шаря взглядом по кроне. – Важную вещь. Смотри, она на нем, вот… видишь? И у нас… – Он вынул из-за пазухи половину клинка Ласки, обернутую шелковым платком. – Есть и другие новости. Очень дурные.

– Большая утрата. – Гибкий эльф в простой одежде лесного следопыта соскочил с ветки, внимательные ярко-зеленые глаза в еле заметных лучиках морщин оглядели гостей. – Мы пойдем к дайне Ольве и дайну Оллантайру. Ты, – взгляд его остановился на пауке, – можешь отпустить. Я поддержу воина.

Явившиеся из древесных чертогов Пущи стражники оглядывали паука, не зная, как подступиться к нему и стоило ли это делать. Они стали приводить в порядок уставших лошадей, бережно передавали из рук в руки обломок меча Ринрин; Мэглин помогал Лантиру.

Дверг сидел чуть поодаль. Он достал из потайного кармана трубочку, раскурил ее и неспешно потягивал ароматный дымок.

Паук устроился рядом, ничуть не смущаясь двух стрел, наложенных на тетивы и направленных на него. Странные, точно живые опалы, глаза смотрели внимательно и пристально. Черная на черном, двергская бляха Ольвы Льюэнь была едва видна на нем.

Мэглин временами ловил этот взгляд и сам будто ощупывал суть врага.

Нет, не врага.

Противника? Союзника?

Раны стражника Виленора схватились, боль ушла, и сила отчасти вернулась к Лантиру Покинувшему Лес. Дверг отнял трубку от губ и тихо присвистнул, удивляясь эльфийской магии.

Мэглин отбросил комок пропитанного кровью полотна.

– Я вижу, нет нужды связывать тебя. Ты пойдешь по своей воле с нами… гость? – спросил он паука.

Лантир при этих словах скривился, будто от боли или стыда. Чуть склонил голову – тонкое изысканно-чеканное лицо эльфа скрыл водопад черных волос, и выражение неприязни к незваному помощнику осталось незамеченным.

– Я пойду. Эта вещь меня жжет. Пусть снимет. Женщина, – заскрипел паук, перебирая жвалами. – Женщина пусть снимет. Это ее. Она тут живет. Я узнаю ее. Я буду говорить с ней. Я отдам ей ее вещь.

– Женщина, – улыбнулся Мэглин. – Дайна Ольва. Хорошо, ступай. Только иди так, чтобы я в любой миг мог видеть тебя. Даниил Анариндил сменит меня на посту; а я и мои воины проследуют с вами в замок дайна Оллантайра.

Древа тысячи лет назад переплелись тут с камнем, а подземные чертоги, устроенные руками двергов в благодарность за право пересекать Пущу удобным тайным путем, вырастали наверх легкими галереями. Предметы искусства, созданные столетия и тысячелетия назад, соседствовали с цветами и живыми листьями. Жизнь внутри Подлесного Чертога звенела голосами птиц, потоками родников, стекавших в многочисленные чаши. Роскошный бархат и шкуры, укрывавшие скамьи и кресла, сменялись пышными подушками мха и лишайников. И все же что-то указывало на то, что ранее дворец был более жив и величествен, а теперь, невзирая на нерастерянную красоту, неуловимо дряхлеет.