Однако поспешим добавить — зажал он их вовсе даже неплотно. Так чтоб
Дозвучала последняя нота. Якш опустил скрипку.
— Думается, я достаточно четко очертил границы своих владений, — сказал он. — И никакого другого владычества мне не нужно.
Все заговорили разом.
— А ну-ка тихо! — прикрикнул Торди, гном-пасечник, один из главных свадебных распорядителей. — Это вам свадьба, а не Большой Совет!
— А кроме того, я должен исправить свою главную ошибку, — сказал Якш.
И вновь засунул руку под плащ.
Вот только на сей раз никто столов переворачивать не стал.
Когда Якш достал ларец, обтянутый темным бархатом, вновь наступила полная тишина.
— Пришла пора вернуть то, что мне более не принадлежит, той, что давно и по праву должна носить это, — сказал он, открывая ларец.
И древняя корона гномских королей, одно из чудес света, посмотрела на собравшихся. Все ахнули от неожиданности.
А когда она наконец коснулась роскошных черных локонов Гуннхильд Эренхафт, все ахнули еще раз. От восторга.
А потом все заговорили вновь, и на сей раз Торди оказалось не так легко их утихомирить.
Наконец, старенький священник, отец Николас, встал и стукнул по столу своей кружкой.
— Мне кажется, все здесь забыли, зачем мы, собственно, собрались, — сказал он. — Я понимаю, политика — это страшно важно, быть может, поэтому все здесь только о ней и говорят, но я, как служитель церкви, должен напомнить, что есть нечто превыше земной суеты, а посему, с Божьей помощью: горько!
И свадьба вновь стала свадьбой.
Горько!