— Ты должен будешь все объяснить, — прошептала она ему на ухо. Слова прозвучали резко, но юноша понял, что она будет судить беспристрастно.

— Я бы никогда не причинил ей никакого вреда, — сказал Лиан. — Ты знаешь это сама.

— Я уже не знаю, чему верить.

Лиан принялся рассказывать, но дошел лишь до того места, как они вышли из Готрима, когда к ним приблизился Мендарк:

— Быстрее, они идут.

Таллия обошла вокруг утеса, чтобы посмотреть, насколько близко от них преследователи. Мендарк держал Лиана за руку, но у юноши не было ни малейшего намерения куда-либо бежать. Вскоре она вернулась.

— Их пять или шесть, они идут сюда.

Лиан не мог понять, зачем Рульк вначале вышвырнул его из Каркарона, а потом снова послал за ним гаршардов.

— Задержи их, Мендарк, — сказала Таллия. — Я отведу Лиана вниз, встретимся у Черного озера.

Они поспешили вниз по обледенелым ступеням. Мендарк остался наверху.

— Подождите! — внезапно крикнул он.

— Что случилось? — спросила Таллия, стараясь разглядеть выражение его лица в тусклом предутреннем свете.

— Мне пришла в голову ужасная мысль. Шанд однажды сказал, что Рульк не мог сам играть на флейте.

— Я помню.

— Вероятно, для того чтобы управлять машиной, ему тоже нужна чувствительница. А этот изверг привел Карану прямо к нему в лапы. — Он выругался. — Зачем ты помешала мне той ночью? Я почти сломал его.

Таллия не ответила, она была потрясена.

— Как вы смеете так обращаться со мной? — в ярости выкрикнул Лиан.

— С тобой? Да ты когда-нибудь думаешь о ком-то еще? — напустилась она на юношу.

И тут у Лиана снова начался приступ жуткой головной боли, которая так мучила его в Готриме. Схватившись за голову, он повалился на снег.

— Посвети мне! — приказал Мендарк.