— Бедная напуганная девочка, — покачала головой ведьма. — А что за защитники? Парочка крепких манчиков?

— Не совсем, — сказал торговец. — Соломенное чучело, железный дровосек и кто-то из кошачьих — не то леопард, не то кугуар; он так быстро сиганул в кусты, что я не разобрал.

— Соломенное чучело? — переспросила ведьма. — Любопытно. Красивая, должно быть, девочка, раз при взгляде на нее чучела оживают. Вы обратили внимание на ее башмачки?

— Не только обратил, я хотел купить их у нее.

— И как? Удалось?

— Говорит, не продаются. Говорит, это особенные башмачки; ей подарила их добрая волшебница.

— Брехня.

— Ну, брехня, не брехня — не моего ума дело. Могу я вам что-нибудь предложить?

— Да. Зонтик. Свой я забыла, а погода портится.

— Это точно, — поддержал торговец, выуживая из телеги потрепанный зонт. — В былые времена с неба месяцами капли не дождешься, не то что теперь. Вот, пожалуйста — ваш за медяк.

— Мой за бесплатно, — отрезала ведьма и выхватила у торговца зонт. — Вы ведь не откажете бедной нуждающейся женщине, правда?

— Дороже обойдется, — обиженно хмыкнул торговец, взобрался на телегу и продолжил свой путь.

— Никто, конечно, не спрашивает мнения у простого Осла, — услышала вдруг ведьма другой голос, когда телега проехала мимо нее, — но, по-моему, эта девочка — сама Озма, которая проснулась и теперь идет в Изумрудный город, чтобы занять свое место на престоле.

— Ненавижу роялистов, — процедил торговец и стеганул Осла кнутом. — Ненавижу болтливых Зверей.

Ведьма дернулась, но вмешаться не решилась. Она не смогла вызволить Нор, не договорилась с Гудвином, не успела убить мадам Кашмери — так стоит ли вообще браться за то, что она не в силах изменить?

10

10

Ведьма покачивалась на гребне воздушного потока. Она никогда еще не поднималась так высоко; азарт боролся в ней с отчаянием. Ну, догонит она Дороти, сорвете нее башмачки — и что дальше? Зачем они ей? Схоронить их от Гудвина, как Глинда собиралась спрятать их от властолюбивых манчиков, — или вернуть с ними хоть чуточку отцовского внимания, не важно, заслуженного или нет?

Под метлой бежали облака, заслоняя части удивительной мозаики из холмов, равнин, кукурузных и тыквенных полей. Тонкие ленты белой полупрозрачной дымки словно ластиком затирали насыщенный красками пейзаж. Что, если направить метлу еще выше, и еще, и еще? Врежется ли она в небесную твердь?

И чего она старается? Можно забыть о Нор, прогнать Лира, оставить няню и махнуть рукой на Дороти и башмачки.