Макс Фрай Сказки и истории

Макс Фрай

Сказки и истории

Мифоложки

Мифоложки

Оба шута: и Пьеро, весь в посеревшей за день пудре, в синяках от Арлекиновой палки, и сам Арлекин, чей рот перекошен от каждодневных гримас, ладони цветут экземой, а кровь отравлена собственным сарказмом, возносят по вечерам благодарственную молитву.

- Господи! - говорят они тайным дуэтом (каждый у себя, наедине с собою и сам за себя, но одновременно). - Спасибо тебе, Господи, - твердят они, - что не сотворил меня дурой Коломбиной, у которой нет иной печали, кроме как сделать, наконец, выбор между двумя никчемными шутами, Пьеро и Арлекином.

***

Орфей, совершив невозможное, спустившись живым в Аид, обнаруживает там Эвридику, вполне довольную загробной жизнью. Она тут популярна, многие мертвые дамы набиваются ей в подружки, а мертвые мужчины мечтают стать ее бойфрендами. Она не спешит, выбирает. У нее уже неплохая работа, и обещают, что скоро будет лучше. По ночам она с компанией объезжает лучшие ночные клубы Аида, по утрам пьет черный подземный кофе и трескает клубнику со сливками из ближайшего адского супермаркета. У нее, словом, все хорошо. И, да. Она уже давно забыла, что это - загробный мир. Поначалу помнила, но вот, замоталась, закрутилась, клубнички покушала - и забыла. Так в мире мертвых почти всегда случается.

Ну и, ясен пень, когда Орфей объявляет: "Я сейчас уведу тебя в мир живых", - прекрасная Эвридика крутит пальцем у виска. "Псих ненормальный. Эскапист", - говорит.

И Орфей сидит как дурак на адской табуретке в подземной кухне своей мертвой возлюбленной, пьет кофе, песен не поет (соседи потому что за тонкой адской стеной), а потом встает и уходит - как дурак, опять же. А что делать?

Так разбиваются сердца.