Судя по всему, нетерпения Сюрот Тайлин нисколько не преувеличивала. Не прошло и двух часов, если верить украшенным самоцветами барабанным часам – подарку Сюрот, – стоявшим в гостиной Тайлин, как Мэт уже сопровождал королеву на причал. Вернее, Сюрот и Тайлин ехали во главе двух десятков Высокородных и их со’джин, мужчин и женщин, которые склоняли наполовину обритые головы перед Высокородными и с презрением задирали нос перед всеми прочими, а Мэт ехал позади на Типуне. «Любимцу» королевы Алтары нельзя ехать вместе с Высокородными, в число коих ныне входила, разумеется, и сама Тайлин. Он ведь не был наследственным слугой или кем-нибудь в этом роде.

Высокородным и их со’джин выделили превосходных верховых животных: стройных кобыл с выгнутыми шеями и мягкой поступью, широкогрудых меринов со злыми глазами и крепкими холками. Удача Мэта как будто не помогала на скачках, но он поставил бы на своего Типуна против всех этих коней. Его гнедой мерин не обладал выдающимися статями, но Мэт был уверен, что на коротком отрезке он обгонит большинство этих красавцев, а на длинной дистанции и вовсе оставит позади всех. Застоявшись в конюшне, Типун норовил пойти рысью или хотя бы погарцевать, и от Мэта потребовалось все его умение – точнее, все умение, что пришло к нему с чужими воспоминаниями, – чтобы подчинить коня. Тем не менее не успел кортеж преодолеть и половины пути до причалов, как нога у Мэта разболелась до самого бедра. Если уж покидать Эбу Дар в ближайшем будущем, нужно уходить морем либос балаганом Люка. У Мэта сложился некий замысел, чтобызаставить того сняться еще до весны. Возможно, способ иопасный, но иного выбора он не видел. Альтернатива была еще опасней.

В хвосте кортежа ехал не один Мэт. Позади него по двое в ряд шагало больше пятидесяти мужчин и женщин, поверх своих обычных прозрачных одежд облаченных, к счастью, в толстые белые шерстяные одеяния. Некоторые вели в поводу лошадей с навьюченными на них плетеными корзинами с различными деликатесами. Без прислуги Высокородные жизни не мыслили; сейчас казалось, что они взяли с собой даже слишком мало слуг. Да’ковале редко поднимали потупленные глаза, уткнувшись взглядами в мостовую, а их лица оставались покорны и безвольны. Однажды Мэт стал свидетелем того, как велели выпороть одного да’ковале, светловолосого мужчину его возраста, так тот побежал за ремнем! Он не пытался ни оттянуть порку, ни спрятаться, ни тем более избежать наказания. Нет, таких людей Мэт не понимал.

Впереди него ехали шесть сул’дам, из-под коротких юбокштанов виднелись лодыжки. У одной-двух лодыжки были красивые, но восседали эти женщины в седлах, словно сами были Высокородными. На откинутых на спину капюшонах плащей красовались вставки с молниями, холодные порывы ветра трепали полы плащей, а им будто и дела не было. Будто холод их не беспокоил. Двое вели на серебристых поводках дамани, те шагали рядом с лошадьми.