– Отдай! – вскричал Лют жалостливо. – Пожалуйста, отдай!

Вила услышала, и махи изящных крыл развернули хрупкую фигурку. Она удивленно взглянула на ковыляющего мужчину. Ветер донес мольбу, девичье сердечко дрогнуло, в груди пронесся холодок опасности. Крылья затрепетали – скорее прочь!

Лют вскрикнул, когда вила быстро поплыла над озером, с каждым мигом становясь меньше и меньше. Ноги замелькали, как спицы в колесе повозки, которой правит пьяный возница. Вода испуганно расступилась под подошвами, россыпь капель плюхнулась на поверхность, гладкое зеркало пошло рябью.

– Пожалуйста, отдай! – закричал Лют отчаянно. – Не губи! Не забирай сердце! За что ты так жестока?

Вода хлынула за голенища – к удивлению теплая, словно на дне озера горел жаркий костер. Двигаться было трудно, но Лют ломился сквозь вязкую преграду, держа почти ослепшими от слез глазами хрупкую фигурку в воздухе.

– Что я должен сделать, скажи? Я выполню любые желания: перебью чудищ, добуду сокровища за тридевять земель. Положу к твоим прекрасным ногам луну и солнце, а дивные волосы украшу россыпью звезд. Пожалуйста, не улетай! Что мне мир без тебя? Спаси меня. Я ранен, неужели не видишь?! Помоги, помоги перевязать рану, о большем не прошу!

Упругая волна ударила в грудь, замедлила неистовый натиск тела. Лют двигался медленнее, вяз, как муха в меде, коварная волна плеснула в рот, и он поперхнулся. На макушку упала холодная ладонь, небо загустело, круг солнца изломился рябью. Вода хлынула в ноздри, ноги потеряли твердь. Лют забарахтался и окутался роем пузырьков.

Наконец с трудом вынырнул, изо рта вылетел кашель пополам с водой. В груди ныло, черная дыра сквозила холодом. Вилы в воздухе не было видно. Разом обрушилась ночь: кромешная, глухая, черная, как деготь. Лют поплелся, волны вяло катились от груди к берегу. Вода теплая, но что с того? Как жить без сердца? А если можно, то зачем?

Дно озера помутнело, сапоги подняли тучу ила, с одежды тугими струями захлестала вода, за витязем остался пенный след, как за кораблем. Вышел на берег, ветер жадно припал к лицу, проткнул одежу ледяными струями, но этот холод не шел ни в какое сравнение с тем, что терзал рваную дыру на месте сердца.

Понурив голову, он поплелся прочь от озера. Вдруг ноздри затрепетали, уловив тонкий аромат. Не веря, он поднял голову, и от гор отразился счастливый крик.

Вила испуганно дернулась, когда Лют упал перед ней на колени. А он смотрел на нее щенячьим взором, только что хвостом не махал. Красавица смущенно отвела взгляд, пряча в глазах недоумение: зачем вернулась, что ей до простого смертного?