Я выхватил наушник, отметив краем глаза, что связь устанавливается с абонентом, который на моей пленке был первым. Наушник, не дожидаясь вступительных слов собеседника, сразу забормотал голосом Глянца: «Документы лежат в камере хранения Курского вокзала. Ячейка 217, код 3244. Жду команды к выполнению второго этапа…»

«Хорошо. Жди…» – ответил ему тот же голос, и связь прервалась.

Я снова спрятал наушник в кейс и закрыл его. А затем на несколько минут задумался.

Значит, Глянцевый заказчик, или, вернее, хозяин, в ближайшее время получит вместо вожделенных документов замечательные образчики творчества Толика Курсакова. Не знаю, насколько они ему понравятся, но он скорее всего им не обрадуется и, что важнее, не поймет, в чем, собственно, дело. Если он станет разбираться, то Борисик скорее всего сможет отбрехаться, и тогда будет предпринята новая попытка выкрасть документы. Люди такого сорта, как правило, идут до конца. Вопрос: что надо сделать, чтобы Глянцевый хозяин решил, что над ним посмеялись?

Я вытянул лист бумаги и медленно, обдумывая каждое слово, написал одну фразу. Сверху я приписал номер телефона. Затем достал из ящика стола большую черную полиэтиленовую сумку и переложил в нее из старого шкафа зеленую Володькину папку. Ну что ж, может, я и не прав, но другого выхода я не видел. В конце концов жить с постоянной оглядкой я тоже не очень хочу. И я направился в кабинет шефа.

Ирочка уже привела себя в порядок и полностью соответствовала своему привычному имиджу. Едва я появился на пороге приемной, она выскочила из-за стола и загородила дверь в кабинет своим изящным телом.

– Владимир Владимирович никого не принимает!

– А меня не надо принимать, я не пациент. А уж если и пациент, то не его! Но, видишь ли, Иришка, твоему дорогому шефу крайне необходимо немедленно со мной встретиться. От этого зависит вся его, и не только его, дальнейшая жизнь. Поэтому, если ты сейчас не договоришься с ним о моем незамедлительном визите, он может покатиться по нехорошей дорожке, оставив тебя без работы.

Она моргнула и спросила:

– Если я отойду от двери, ты не будешь пытаться пройти туда?

– Даю честное пионерское, – я отдал пионерский салют, – что без твоего дозволения я и шагу в кабинет не сделаю. Тем более что Корень наверняка заперся изнутри.

Она вернулась к столу и включила селектор.

– Ну… – донесся из динамика явно нетрезвый голос.

– Владимир Владимирович, тут Илья Милин просит его при… пустить.

– Ему что, приспичило? Так это в другом конце коридора…

Я метнулся к столу и проорал в селектор: