Дневная жара постепенно спадала, неохотно уступая место вечернему легкому ветерку. Дышалось в этом засаженном старыми деревьями переулке легко. Машины редко проезжали по нему, предпочитая широкие, многорядные улицы, так что здесь было сравнительно тихо. Я, конечно, сгорал от нетерпения, но, с другой стороны, был рад, что пришел пораньше – можно было хоть немного успокоиться и собраться с мыслями.

Людмила появилась через десять минут, и не на лестнице, а из-за угла. Увидев мою торжественную фигуру с этим умопомрачительным букетищем, она широко распахнула глаза и приостановилась, но через мгновение, улыбнувшись, пошла мне навстречу. Я, перехватив букет двумя руками, на негнущихся ногах шагнул вперед, а затем, галантно дернув головой в полупоклоне, вдруг прокаркал враз охрипшим голосом: «Это тебе…» – и замолчал, сам испугавшись собственного голоса. Но Людмила ничего не заметила. Она не отрываясь смотрела на цветы. Я несколько ободрился и, кашлянув, продолжил:

– Мне подумалось, что тебе должны понравиться именно белые розы. Они очень к тебе пойдут, – и я протянул ей букет.

Она молча, как-то очень ласково, приняла цветы себе на руки и, легко коснувшись лепестков щекой, подняла на меня свои сияющие глаза.

– Спасибо. Ты знаешь, мне еще ни разу не дарили цветов…

Я ошарашенно уставился на нее, и у меня само собой вырвалось:

– Не может быть!..

– На самом деле… – Она снова улыбнулась. – Честно говоря, у меня и знакомых-то таких нет.

И вдруг мне стало необыкновенно легко и спокойно. Мне показалось, что если есть на свете хоть какая-то справедливость, то мы обязательно будем вместе – мы же просто созданы друг для друга. И тут в воздухе над головой Людмилы появилось призрачное видение – бледное, измученное лицо Лаэрты с сияющими фиалковыми глазами, обращенное к белокурой девушке, которая ее не видела. И Лаэрта… улыбалась!

Через мгновение туманный образ исчез. Я пару раз глупо хлопнул глазами и пришел в себя.

Моя речь полилась легко, живо и спокойно, словно я разговаривал не с самой прекрасной девушкой на свете, а спорил со Светкой Ворониной о разновидностях аргентинских роз.

– Неужели ты думаешь, я поверю, что у такой девушки нет поклонников, которые просто обязаны засыпать предмет своего поклонения цветами. Цветы, по-моему, природой придуманы именно для того, чтобы радовать женщин. Я еще не слишком долго живу на этом свете, но даже мне ясно, что верх совершенства среди живых существ – женщина, верх совершенства среди растений – цветок, и они созданы друг для друга.

– Я тоже недолго живу на этом свете, но готова поспорить, что подавляющее большинство мужчин не согласятся с твоими словами. Большинство из них считает как раз себя вершиной творения. Причем не вообще мужчин, а именно себя.