Ах вот значит что! Это, выходит, внутренние гонки Летной академии, и золотой приз главного придурка предназначен мне. Ясненько. А Аллана, значит, так, на случай подстраховки. Ну, если удрать удастся. Угу, и бесы это отлично поняли. А раз всех отпустили, значит, думают, что я просто ужрался. Еще, небось, проверяли на каком-нибудь детекторе опьянения, который показал на отметку «Труп». Это они просто пить не умеют. Им бы в России пожить маленько, для стажировочки-то. Ладно, сейчас я покажу этим демонам, что значит русский в небе!

Эсминцы рванули вверх.

Началось!

Кеннек разогнулся, посмотрел на радар и сказал:

– Ну и чего ты ждешь? Хочешь продуться? Ты, между прочим, жизнь свою на кон поставил.

– Да фигня все это. – Я икнул. – Не родился еще такой Чужой, который мог бы обойти Ивана Соколова!

И гонки начались.

Кеннек склонился надо мной и нажал на какую-то кнопку. Появился звук. Странная мелодия, как в компьютерных тренажерах. И взвизги обгоняющих флайеров, и контрольные попискивания вхождения в опасную зону возможного столкновения. Ого, это уже интересно. Я начал входить в раж.

Восемь противников – это не двадцать. Да я им покажу класс, этим выскочкам рогатым. Ишь ты, очкарики еще меня учить будут, да к тому же и бесы!

Я слился сознанием с эсминцем.

Итак, нас девять. Пока я уяснял что к чему, все вырвались вперед, оставив меня позорно трепыхаться на старте. Ну ладно, еще не вечер!

Я представил, как мы набираем скорость и несемся следом за пьяными летчиками.

Странно, но эсминцы придерживались какой-то странной траектории полета. Интересно, почему? Они двигались по спирали. А я решил срезать, и в тот же миг корабль столкнулся с невидимой стеной. Наш швырнуло, перевернуло, подбросило.

Тысяча чертей! Похоже, у них тут невидимые воздушные трассы!

– Кеннек, твою мать за ногу, это что за хрень?

– Чего? – Бес с трудом поднялся на ноги, доковылял до пульта управления:

– Отдай штурвал, сядем.

– Ты не летчик, а трус!

Кеннек переменился в лице:

– Сам ты сволочь!