Одевшись, я вышел из спальни и направился во двор, поскольку именно там располагались «удобства». Со двора я прошел в столовую и с удивлением увидел, что завтрак уже накрыт, более того, за столом бодро восседал Поганец, уписывая за обе щеки сваренную на пару соргу с какой-то, похоже, мясной подливой и запивая все это вином из большой кружки. Увидев меня он торопливо сглотнул и заверещал:

– Ну и здоров ты поспать, учитель!.. Так ведь и без завтрака остаться можно!..

Я привел к столу напротив него, наложил себе горячей сорги, полил ее соусом и попробовав на вкус, остался доволен.

– Удалось вчера выяснить что-нибудь новое? – спросил я Поганца, принимаясь за еду.

Тот кивнул и принялся неторопливо докладывать:

– Пленников держат в малом павильоне, в яме… Постоянная охрана – четверо цзиней, двое в человеческом обличье, двое в зверином. Меняются они парами через каждые четыре часа. Сам павильон стоит в глубине двора, почти у самой задней стены. Сзади подобраться не удастся – по стене ходит городская стража. Хозяина они ждут ночью, накануне открытия праздника, ну и поскольку великие маги первыми вносят Дань Желтому Владыке, можно рассчитывать, что до вечера первого дня праздника пленными заниматься не будут.

Тут малыш прихлебнул из стоявшей рядом с ним кружки и резко сменил направление разговора:

– Да, нашли нашего попрошайку… ну, Ванга-даоса. Так вот, его убийство приписывают каким-то грабителям, причем управляющий, тот который назвался Сян Шеном, убежден, что их быстро поймают – оказывается деньги, которые он дал старику, меченые.

– Не думаю, что Гварда забрал деньги у убитого… – с сомнение протянул я.

– Нет, конечно, – немедленно согласился Поганец, – Он только перерезал ему горло, и больше ничего…

– Что значит – порезал?.. – удивился я.

– А ты что, не знаешь, как убивают синсины?.. – ощерился в улыбке Поганец, – У них, знаешь ли, на лапах имеются такие убирающиеся коготочки-кинжальчики вот такого размера, – он вытянул указательный палец, показывая величину синсиновых коготков, – И целятся они, как правило, в горло. Обычно после удара синсина остается четыре параллельных пореза, а наш Гварда, видимо, владеет какой-то особой техникой – у старика горло взрезано одной раной, словно работали ножом.

Он снова улыбнулся и наклонился над своей миской.

– Сколько же ты времени провел вчера в «Яшмовых Воротах», что узнал столько интересного? – с улыбкой поинтересовался я.

– Не слишком долго, невнятно пробормотал он, не переставая жевать, – Часа два…

В этот момент в столовую вошла Шан Те. Девушка выглядела прекрасно, только что умытое лицо сияло свежестью, глаза лучились, а губы, казалось, были готовы улыбнуться.