Людмила подняла на меня встревоженный взгляд, но я легонько сжал ее пальцы и тихо сказал:

– Ничего не бойся, все нормально. Только подожди меня несколько минут, я сейчас вернусь.

С трудом разжав ладонь, я выпустил ее пальцы и посмотрел на Юрку.

– Ты чего?.. – Удивленно спросил он.

Я в ответ улыбнулся и взмахнул правой рукой, одновременно левой хлопнув себя по колену.

По черным доспехам Юрика прокатилась короткая, быстрая волна, снова превращая их в черный с серебром мундир.

– Так-то все-таки поприличнее… – С улыбкой проговорил я, а затем, повернувшись, медленным, осторожным шагом двинулся в сторону чертова сучка.

– Эй, Сорока, не ходи туда!! – Раздался за моей спиной голос Юрика, только вот прозвучал он как-то не слишком уверенно. Я даже не оглянулся на его предупреждение.

В пяти метрах от неподвижной, влажно поблескивающей коряги я почувствовал, что она словно бы прислушивается к моим ногам, а вслед за этим от нее в мою сторону медленно, осторожно потянулся язык древнего, мощного, неуничтожимого колдовства.

Я остановился и подумал: «Как же это я в первый-то раз не почувствовал такой мощный наговор?!!»

Впрочем, все было достаточно просто – в тот, в «первый» раз меня занимали совсем другие мысли… И занимали слишком сильно, чтобы обращать внимание на что-то еще!

Я зык заклинания остановился в полуметре от меня, явно не имея больше сил, чтобы двинуться дальше. И в ту же секунду я почувствовал, как что-то чужеродное пытается подтолкнуть меня чуть ближе к «сучку».

– Володя!! Осторожнее!! – Раздался позади меня тонкий, необыкновенно встревоженный голос Людмилы.

Я оглянулся. Высокая белокурая девушка в белом свадебном платье стояла, прижав руки к груди и не сводила с меня глаз. Я помахал рукой и снова повернулся к «сучку».

– Больше ты… ни до кого не дотянешься!.. – Негромко проговорил я и поднял руки, начиная плести заклинание «Алчущей Бездны»!

Почти полчаса и практически весь мой запас Силы потребовались мне, чтобы закончить мою работу. Зато, как только было уложено последнее слово и последний взмах руки, высоко надо мной громыхнуло коротким раскатом грома, земля под корягой треснула и разошлась, открывая странный, мерцающий бездонной чернотой провал. Чертов сучок, мгновение повисев в воздухе, словно раздумывая, что же теперь ему делать, ухнул в этот провал, и земля тут же снова сомкнулась!

На поляне все было по-прежнему, только небольшая глинистая проплешина в траве напоминала о лежавшей здесь коряге.

«Ничего… – устало подумал я, – скоро и проплешина зарастет, и… память о чертовом сучке превратиться в легенду».