Принц потер лоб.

— Поешь что-нибудь, а потом приходи к нам.

Они поставили палатку для молодого господина под деревьями. Барейль сказал, что они устроили внутри темноту, потому как, кажется, в темноте ему было полегче. Сперва всем, что я видел, были два белых огонька. А потом, когда я привык к темноте, я разглядел, что он сидит в углу, обхватив колени и сжав кулаки. Белые огоньки были камнями, которые ему дали вместо глаз.

Принц сидел рядом с ним, глядел, разговаривал с ним, вроде как успокаивая. Я не знал, сказать мне что-нибудь или нет, но принц посмотрел на меня и улыбнулся.

— Заходи, Паоло. Я сказал Герику, что ты побудешь с ним немного. Барейль разбудит меня на закате. Зовите меня сразу же, если вам что-нибудь понадобится.

Он положил руку на голову молодому господину.

— Мы позаботимся о тебе, — сказал он и оставил нас одних.

Я не был уверен, следует ли мне с ним говорить. Я обычно без нужды рта не открываю. От лишних разговоров неприятностей больше, чем без них. Но в Зев'На мы с молодым господином говорили пару раз, хоть он и думал, что станет лордом и что ему надо быть сильным и одиноким, чтобы никому от этого не было больно. Если б мы оба были из простых или, наоборот, из благородных, тогда б можно было сказать, что мы едва не подружились.

Там, в конце, когда я подумал, что он совсем сделался злым и убивает принца своим колдовством, я вовсе взбесился и прыгнул на него. Ждал, что он зашвырнет меня до самого потолка, — и почти на это надеялся. Но он заговорил со мной в голове, как это делают колдуны, и сказал, чтобы я колотил его изо всех сил. Сказал, если отвлечь лордов, то, может быть, принцу удастся выжить. Он все говорил мне, как ему жаль, очень жаль, что он не узнал во В'Capo принца, пока не стало слишком поздно, и он никогда не хотел, чтобы лорды убили В'Capo или меня. Он сказал, он с трудом что-то чувствует, кроме того, что не может дать нам погибнуть — принцу, госпоже… и мне. Пока мы боролись там, на стеклянном полу, я отвечал ему так, как меня научила Келли. Я сказал, что никто из нас не оставит его в этом мерзком месте. И сказал, что если он может уберечь ту каплю чувств, которая еще осталась, то, может, и остальные тоже сумеет найти снова. И я удивился не меньше, чем принц с госпожой, когда он поднял меня с пола и пошел с нами. Но теперь казалось, что ему сейчас еще хуже, чем раньше.

— Жаль, что все так вышло, — сказал я, садясь рядом с ним на корточки. — Я думал, с тобой все будет в порядке, когда мы тебя вытащим. Видишь, как мало толку с тупого лошадника.