— Мы вернулись!

Это был голос Береста. Через несколько мгновений, сбежав с крыльца, она прижалась к его груди, к холодным пластинам доспеха. Он замер, сомкнув руки, не выпуская ее. Ирица слышала, как, наклонив голову, Берест шепчет ей на ухо:

— Соскучилась? Лесовица моя, а я-то еще больше…

Закрыв глаза, Ирица не видела, но чувствовала, как на холоде из его губ вылетают клубы теплого пара. В это время во дворе замелькали факелы. Приехавших встречали, принимали у них вспотевших лошадей, чтобы выводить их и поставить в денники, Зоран громко звал: «Иллесия! Илла!».

Илла, громко смеясь, повисла у Зорана на шее. Он подхватил ее на руки молча, с таким счастливым лицом, что глядя на них засмеялся и Энкино:

— А до меня тебе совсем нет дела, сестрица?

— Погоди, братец, потом и тебя поцелую! — пообещала Иллесия.

А Ирица все не поднимала головы от груди Береста, затихнув в его объятиях. Она чувствовала, что ему тревожно и грустно, что на сердце у него лежит тяжесть, но он хочет быть веселым, как все, и не портить радости встречи.

Наутро Береста никто не тревожил. Возвратившимся путникам дали отдохнуть. Усталый Берест крепко проспал всю ночь. Ирица хорошо разглядела свежий рубец, наискось рассекавший ему левую бровь и лоб. Она проснулась раньше и, сидя на кровати, смотрела на мужа, стараясь разгадать, что за груз у него на душе.

Когда Берест умылся и, с еще мокрыми прядями волос, сел есть, Ирица уже разгадала: приближается новая разлука.

Берест поел, и она подошла к нему.

— Вчера было время для добрых вестей, и все радовались. Одному тебе было печально. Расскажи теперь о плохих новостях. Нам опять придется расстаться?

Берест начал рассказывать. Говорил, что не знает, верное ли принял решение. Из полусотни бойцов, что обещал Берест своему покровителю в Годеринге, не все снова придут домой. А хорошее ли это дело — воевать в чужих краях за «вотчину князя Береста»? Пристанище останется без защиты, потому что взять с собой придется самых молодых, сильных и смелых. Из них только три десятка умеют держать в руках оружие. Правда, это отборные бойцы — бывшие невольники из казарм. Но недостающих придется набирать из добровольцев, которые еще год назад были рабами. Как пойдут в бой они, до сих пор не смевшие поднять головы? Какую цену они заплатят?

И князь Пристанища, назначивший эту цену за всех, в беспокойной тоске опустил голову.

— А как хорошо было, Ирица, когда мы с тобой были королем и королевой только в королевстве белок, — вздохнул Берест.

— Ты устал, — сказала Ирица, читая в его душе. — Потом, когда ты вернешься, ты отдохнешь. Я буду ждать… Ты прав, я чувствую, что ты прав. Не бойся.